Шакалы из Лэнгли

Однако Корецкий даже не мог себе представить, сколь самонадеян он был в своих мечтаниях. Во-первых, из тамбура за ними внимательно наблюдал Пьетро Монти, который только ждал удобного момента, чтобы заманить в свои сети попутчицу Корецкого. Во-вторых, в тот момент, когда поезд едва отошел от аурунского вокзала, туда прибыла группа Чиро Троппони. Последний, проводив взглядом хвост уходящего поезда, побежал в вокзальную кассу, где за стойкой сидела дородная синьора, которая уже упаковывала свою сумочку, с тем чтобы спустя пять минуть закрыть кассу и отправиться домой. Но прежде чем она это сделала, ей пришлось пообщаться с Троппони.

– Бонасэра, синьора. Я ищу свою жену, которая полчаса назад ушла из дома и должна была уехать с вашего вокзала вместе со своим любовником, – стараясь придать своему голосу печальный оттенок, обратился к билетерше мафиози. – Эта гадина наплевала не только на меня, но и на двоих наших детей.

– Как выглядит ваша жена? – подняла сочувственный взгляд на несчастного мужа билетерша.

– Невысокая, но весьма привлекательная брюнетка.

– В светлом брючном костюме?

– Совершенно верно.

– Несколько минут назад она купила два билета до Латины.

– Спасибо, синьора, господь отплатит вам за вашу доброту, – расплываясь в улыбке, поблагодарил женщину Троппони, а уже спустя несколько минут вместе со своими компаньонами вновь был в автомобиле, чтобы взять курс на Латину и уже там, наконец, настигнуть беглецов.

А они между тем продолжали пребывать в полной уверенности, что все их несчастья остались позади. И продолжали свой разговор о судьбе юной американки.

– Спустя несколько дней после исчезновения девушки Бальдрини сообщил мне, что след ведет к албанской мафии, которая занимается в том числе и нелегальной проституцией, поставляя юных дев в различные бордели Европы, – продолжила свой рассказ Стефания. – Эти сведения сенатору сообщил один из его тайных информаторов в уголовной среде. Бальдрини предложил мне начать серию разоблачительных статей, посвященных албанской мафии, видимо, имея в виду свои личные интересы.

– Какие именно? – поинтересовался Корецкий.

– За албанцами стояли влиятельные политики из стана врагов премьера Амато, поэтому эту историю можно было использовать как повод для их дискредитации. После того как Бальдрини дал мне гарантии безопасности, я взялась за публикацию этих статей. Первая из них вышла в первой половине июня, но потом дело застопорилось.

– Почему?

– В дело вмешались куда более влиятельные силы. Настолько влиятельные, что даже Бальдрини испугался. А я его видела в разных состояниях, но таким испуганным – еще никогда. Он и меня сумел заразить этим страхом и уговорил не только прекратить публикации статей, но и вообще уехать из Рима. В противном случае, заявил он, никто бы не дал за наши жизни и ломаного гроша.

– Все действительно было настолько серьезно?

– А как вы думаете, если за ворота дома Бальдрини кто-то подбросил отрезанную голову его тайного информатора? Следующими головами должны были стать наши.

– Шантажистами были албанцы?

– Они были мелкими сошками. А вот те, кто стоял за ними…

Здесь Стефания взяла паузу в разговоре. Корецкий понял, что былые страхи, которые она испытала более десяти лет назад, вновь всколыхнулись в ней с новой силой. Надо было дать ей прийти в себя, после чего попытаться вернуть к прежней нити разговора. Но Стефания сама первой нарушила тишину:

– За албанцами стояли американцы – ЦРУ. Об этом мне сообщил Бальдрини во время нашего последнего разговора. Сделал он это после того, как я попыталась уговорить его не бросать начатое дело. А когда он отказался, пригрозила ему, что сделаю это одна. Вот тогда в нашем разговоре и всплыло ЦРУ. А бросать вызов американцам было смерти подобно. Тем более тогда. Всего лишь год назад наше правительство поддержало натовские бомбардировки Югославии и это при том, что в премьерах у нас ходил Массимо д’Алема, который был первым нашим премьером, который ранее состоял в рядах компартии. Наши власти в то время строго двигались в американском фарватере, поэтому разоблачение ЦРУ никто бы у нас не поддержал – себе дороже.

– Даже если речь шла о пропавшей дочери американского сенатора?

– Не забывайте, что это был бывший американский сенатор, да еще республиканец. А у власти в США тогда был демократ Билл Клинтон.

– Но с подмоченной репутацией, – напомнил Корецкий своей попутчице историю с Моникой Левински, после которой Клинтон едва не угодил под импичмент.

– Репутация репутацией, но до президентских выборов было еще полгода. Поэтому я не стала больше спорить с Бальдрини и переехала в Кампанию, чтобы не подвергать опасности ни его жизнь, ни свою.

– Кстати, на тех выборах в Америке победили республиканцы. На волне этого успеха бывший сенатор не пытался возобновить поиски своей дочери?

– Насколько я знаю, пытался. Но толку было никакого, поскольку ЦРУ умеет прятать концы в воду.

– Если это так, тогда зачем мы едем к Бальдрини?

– Именно он знает всю подоплеку этой истории и участия в ней ЦРУ.

– Это я понимаю, но согласится ли он эту подоплеку нам открыть?