Шах и мат

– Ask from Peters, what to do with this Russian[7]? – звучно скомандовал тот, от кого веяло туалетной водой.

«Американцы!» – Архангельский напрягся.

Его завели в дом и усадили на стул.

– Добрый день! – Архангельский инстинктивно ощущал широкую улыбку говорившего.

Он, конечно, не видел – глаза все еще болели, но в доме, сквозь занавешенные окна которого едва пробивался приглушенный свет, зрение восстанавливалось быстрее.

Слова давались тяжело, но Архангельский ответил на безупречном английском, выдав акцент нью-йоркца:

– Your Russian, is a bit weak[8].

– В отличие от вашего нью-йоркского английского. – Американец продолжал излучать безупречную доброжелательность.

Порой создавалось впечатление, что у этой нации в генах заложено всегда улыбаться.

– Стараемся, – ответил на этот раз с бостонским акцентом Архангельский.

– О! У вас, товарищ, для переводчика с фарси прекрасный американский английский, – искренне удивился Питерс.

– Мы все учились понемногу чему-нибудь да как-нибудь, – только и ответил Архангельский.

– Мне нравятся русские. У вас неиссякаемая жизненная сила и оптимизм, – вновь фальшиво улыбнувшись, воскликнул американец голосом, в котором слышались металлические нотки злорадства. – Но оставим любезности и поговорим о деле.

Архангельский не знал наверняка, но догадывался, о каком «деле» пойдет речь и как это самое «дело» могло закончиться.

– Кто вы? – произнес американец.

– Это вы Питерс? – вопросом на вопрос ответил Архангельский.

– Допустим, – небрежно бросил Питерс. – Я повторяю вопрос: кто вы?

Ужасно хотелось пить. В горле пересохло, и Архангельский сглотнул:

– Будьте добры, воды.

Питерс махнул стоявшему у двери солдату без опознавательных знаков.

– Вы получите воду, когда ответите на вопрос.

Архангельский усмехнулся – губам было больно, но от этого усмешка вышла не менее дерзкой.

– Питерс, вы не в том положении, – он еще раз сглотнул, – чтобы диктовать мне условия.

Американец еще раз кивнул охраннику у двери, и тот поставил перед Архангельским стакан с водой.

Сделав пару глотков, достаточных для того, чтобы смочить губы и утолить жажду, он ополоснул оставшейся водой лицо, промыв все еще болевшие глаза.

Утершись рукавом изрядно потрепавшегося и изорванного комка, Архангельский наконец смог разглядеть статного человека, одетого в камуфляж песочной расцветки, не имевший каких-либо опознавательных знаков. Лицо с правильными чертами обрамляла легкая щетина, орлиный нос был аккуратно посажен между подвижными серыми глазами, взгляд которых пронизывал насквозь, словно рентген.

Питерс сидел за столом, сложив руки в замок.

– Я полагал, что наш диалог пройдет, как бы это сказать, – Питерс призадумался, подбирая слова, а Архангельский в это время внутренне напрягся, – в доверительной атмосфере. Но вы наглым образом испытываете мое терпение. Оно велико, однако все же не бесконечно. Если вы продолжите упираться, я буду вынужден применить нецивилизованные методы. Или все может быть наоборот.

– Я – старший сержант Архангельский Михаил Александрович, специалист-переводчик, командир отделения роты переводчиков 180-го мотострелкового полка Вооруженных сил СССР.

Питерс широко улыбнулся.

– Ну, вот видишь, Миша, – весело сказал он, – думаю, мы с тобой подружимся.

Архангельского передернуло. Однако виду он не подал.

– Расскажешь мне все, что я хочу знать, – продолжил он, – и я помогу тебе выбраться отсюда.

– Это как? – спросил Архангельский.

Питерс выждал секундную паузу, расцепил руки и чуть придвинулся к Михаилу.

– Очень просто, – прошептал он. – Ты встанешь и выйдешь отсюда. До ближайшей заставы русских около пяти километров на северо-восток…

Мозг Архангельского заработал, впитывая, словно губка, поступившую от Питерса информацию.

«…небольшая застава…»

«Застава!»

Перед глазами всплывала карта местности, которую он неделями изучал, прежде чем отправился на задание, и знал как свои пять пальцев. Сейчас основная цель – установить свое местоположение, а для этого необходимо разговорить американца.

– Хорошо, – произнес Архангельский. – Что вы хотите знать?

На секунду лицо Питерса выразило искреннее удивление, а затем снова стало нейтрально-добродушным.

– Где располагается твоя часть?

– Есть карта? – машинально спросил Архангельский.

Питерс махнул охраннику около двери. Тот достал из правого нагрудного кармана сложенную в несколько раз карту и протянул Питерсу.

– Вот здесь, – не задумываясь, показал Архангельский, ткнув в район населенного пункта, обозначенного на карте как «Джава», – разведчики ГРУ и рота военных переводчиков.

– Какова численность? – Лицо Питерса сделалось серьезным.

– Дайте подумать, – протянул Архангельский.

«Охранник чуть отступил от двери, – параллельно просчитывал он обстановку, – до пистолета не дотянусь, положит сразу. Надо как-то их отвлечь, выиграть время».

– Рота переводчиков – это около ста человек, разведчики ГРУ – четыре взвода, это еще около сотни. Регулярные войска – полк. Мотострелки.

Питерс молчал.