Шах и мат. Игра вслепую

Каст снова закончил тихую фразу, растянул красивые губы в не менее красивой улыбке, и девушка снова засмеялась. Когда она так широко улыбается, то ее щечки становятся выразительней, а глаза почти закрываются. Неужели за этой милостью скрывается очередной злобный характер? И все из-за темной магии? Конти склонила голову, убирая длинную, блестящую прядь черных волос за ухо, а потом повернула голову в мою сторону и нахмурилась. Каст проследил за ее взглядом, удивленно посмотрел на меня, но быстро улыбнулся. Он шепнул несколько слов Део, и девушка ушла, скрываясь за стеллажами.

– Подглядывать нехорошо, – произнес стратег, а не тот Кастомир Дезант, которого знали в академии.

В горле запершило, а через мгновение до меня дошло, что я не способна вдохнуть. В груди вновь нарастала боль, но все закончилось. Защитная магия еле проявлялась, но действовала.

– Либо вам с Мони нельзя находиться рядом, потому что у вас аура неудачников, – невозмутимо произнес Райан, – Либо ты и вдохнуть без меня не способна. А Солвер не зря ревнует, Ориса, – издевался он.

– Такая дружба, – тихо произнес Каст, – Я рад, Ориса, что у тебя такая полноценная жизнь.

Я пыталась прочесть на его лице какие-либо подсказки, но все тщетно. Только его глаза иногда сияли торжеством, сменяя гнев. Райан положил мне руку на плечо, я обернулась и увидела стойкую невозмутимость. Он чуть улыбнулся и кивнул в сторону читального зала, держа в руках искомую книгу. Райан не позволил мне больше обернуться к Касту, приобнял за плечи и увел к Мони.

– Я нашел символ, – сходу оповестил нас шатен.

– Продолжай, – разрешил Райан.

Фертиш уселся на стул боком к столу, вытянул свои ноги и посмотрел на стол, разыскивая взглядом карандаш. Я внимательно рассматривала этого парня. Начищенные туфли, темные брюки, белая рубашка и строгий жакет. Если Райана поставить рядом с наследниками, то можно усомниться в компетентности последних. Я вытащила карандаш из своей сумки и протянула Фертишу, проходя мимо к свободному стулу. Парень взял карандаш и довольно улыбнулся мне.

А ведь Риас совсем другой. Пусть он и старше Райана на три года, но в поведении совсем, как ребенок. Попыталась представить, как люди будут воспринимать эту пару и усмехнулась. И кто из них кем должен руководить? Как Райан вообще будет терпеть приказы Солвера?

Я села на стул, подтянула рукава бежевого пиджака и облокотилась на стол, встречаясь взглядом с ожидающим Мони. Он убедился, что мы расселись и готовы внимательно слушать.

– Символ принадлежит древнему культу, который преклонялся перед богиней Хэлеоной. Этот культ давно забыт...

– Как и богиня, – влез Райан, приостанавливая крутить карандаш, – Я о ней не слышал.

Мони тяжело вздохнул, сдерживая возмущение, а я закусила язык, не собираясь выдавать, что тоже не знаю эту богиню.

– Это одна из богинь искренности, любви, чистоты. Ее особенно почитали в южных землях Ирфрида. Говорят, что она рождена…

– Одна из… – протянул Райан, – Скажи мне, что выделяет ее? Какая-то история. Почему культ загнулся и ее позабыли?

– Ты мешаешь мне рассказывать!

– Нам не нужна ее биография целиком.

– Как же с вами сложно, – пожаловался шатен, убрал выбившуюся прядь за ухо и приступил кратко излагать: – Один из мифов, который может быть интересен связан с предательством, – виновато посмотрел на меня Мони, но я давно свыклась и не обиделась, – Юная, светлая богиня Хэлеона влюбилась в темного бога Умтиса. Раз вам не интересно, то я не буду рассказывать, как красиво протекал их роман. Бурные страсти, сменяла нежность и ласка, а потом он изменил ей. Еще более юная, еще более красивая и притягательная богиня доброты и милосердия привлекла его внимание, – рассказывал Мони, пока я терялась в догадках и отчего-то искала в этом мифе себя и Риаса, сердце замирало и снова пускалось в забег, – Он смог вернуть ее расположение, Хэлеона простила его, чтобы он снова изменил.

Раздался хлопок. Я испуганно дернулась. Шатен задел локтем книгу с символами, она упала и создала шум. Райан заинтересованно вглядывался в мое лицо, наверняка, сделав верные выводы, связав мою ревность к Риасу.

– Кастомир не может знать все о вашей жизни, Ори, – проговорил Райан, – Я только стал догадываться к кому ты могла ревновать его. Вопрос только, откуда ты узнала о Юнне Нолс?

– Кто такая Юнна?

– Расскажи о культе, и как этот миф может быть нам интересен, – проигнорировала я все вопросы, стараясь успокоиться без зелий.

– Так я еще не успел закончить. Он ей изменил снова, и на этот раз она долго не могла его простить. Однако, любовь оказалась сильнее. А дальше ее пожалел один из друзей Умтиса. Темный бог Илентул искренне любил Хэлеону, и он рассказал ей о том, какую неверную жизнь ведет Умтис в темном царстве, куда светлая богиня не могла войти.

– Можно мы обойдемся фактами, Мони? – не выдержал Райан, отложив карандаш и потирая виски.

– И что же вы такие? – буркнул всезнайка, – Хэлеона хотела узнать искренние чувства Умтиса и, заодно, отомстить возлюбленному.

– Она же светлая богиня, – смутила меня эта нестыковка.