Шахта дьявола

Он одет более небрежно, чем обычно: простая черная футболка и такие же темные брюки. Короткие рукава его рубашки обнажают его пронизанные шнурками, покрытые татуировками руки. Вид его мускулистого тела на фоне этого знойного клуба вызывает приступ похоти, пронзающий мою киску. Становится совершенно больно, когда его темные, блестящие глаза находят мои, и улыбка тронула его губы.

— Я бы защитил тебя ценой своей жизни, Amor.

У меня сердце сжимается от его хриплого скрежета. Тьяго наклоняет голову, пытаясь найти мои губы, но я отворачиваюсь. Он замирает, вопросительно вглядываясь в мою щеку, а на его челюсти дергается мускул.

У меня в горле комок, из-за которого трудно говорить. «Это требует больших усилий для кого-то незначительного».

Он выпрямляется, его тон резкий. «Незначительный?»

— На самом деле, это было не совсем то слово, которое ты использовал. Ты сказал, что тебя не обременяют «тривиальные, ненужные эмоции», такие как забота о других людях, потому что это сделает тебя уязвимым. Чтобы ты не привязывался». Я слышу горечь в своем голосе. — Я этого не забыла. Мне приятно об этом помнить.

Слова кажутся пустыми и едкими на языке, но их нужно сказать. Я была бы дурой, если бы проигнорировала то, что он мне сказал, и надеялась, что это может измениться.

Тьяго медленно кивает. Задумчиво. Он тянется к моей руке, переплетая наши руки Я смотрю туда, где мы связаны, и ощущаю знакомый разряд электричества. Он наклоняет нижнюю часть моего подбородка и заставляет меня посмотреть на него.

— Почему? — спрашивает он, ища мои глаза. — Хочешь, чтобы я почувствовал к тебе эти эмоции?

Я пытаюсь вырвать свою руку из его, но он сжимает сильнее. — Нет, я…

— Потому что так и есть, — заканчивает он, поднося мою руку ко рту и нежно целуя мое запястье. Я чувствую.

Эмоции бросаются мне в голову и заставляют дрожать ноги. Тьяго отталкивает меня назад, пока мы не исчезаем в темном углу. Его глаза сияют в темноте, как два маяка, гипнотизируя меня. — И моя одержимость, мои чувства, моя постоянная потребность в тебе делают меня уязвимым. Это все слабости, которые я не могу себе позволить, от которых мне следует защищаться

— Как?

— Отпустив тебя.

Я вздрагиваю, неподготовленная к такому ответу. Пустота, пронзившая мой желудок, оставляет на своем пути разрушение и хаос.

Как бы я ни отчаянно пыталась сбежать от него, мысль о том, что он бросит меня сейчас, как будто я ничего не имею в виду, в сто раз более болезненна.

— Ты собираешься меня отпустить?

Его ноздри раздуваются. — Нет.

У меня пересохло во рту от его резкого ответа.

— Почему нет?

Чья-то рука сжимает мое горло и прижимает мою голову к стене. Золотые глаза, сияющие в темноте, смотрят на меня, переходя от расширенных зрачков к приоткрытым губам.

— Без тебя я еще более уязвим. — Кажется, он почти расстроен этим признанием. — Я отвлекаюсь. Несосредоточенный. Интересно, где ты, что делаешь и с кем ты. Думаешь ли ты обо мне и улыбаешься ли ты, когда думаешь. Я приказал сжечь дотла матрас в гостевой комнате просто потому, что ненавидел тот факт, что ты спала где угодно, только не со мной, когда впервые приехала сюда. — Его рука сжимает мое горло, его большой палец поглаживает мою точку пульса. — Я должен изменить все в том, как я действую, как я выживаю, как я остаюсь настолько непобедимым, насколько это возможно, потому что теперь мое сердце выходит в мир свободным из моей груди, завернутым в розовое и выглядящим опасно аппетитным для каждого придурка в в этом городе, и если бы с тобой что-нибудь случилось, я не знаю, что бы я сделал.

Мои легкие опустели от его заявления. По измученному взгляду в его глазах. Затем я встаю на цыпочки и тянусь к нему, шепча: — Я бы не выжила, если бы с тобой что-нибудь случилось, — прежде чем захватить его губы своими.

Это настолько близко к тому, чтобы рассказать ему всю правду, которую я могу сказать ему прямо сейчас, эти три маленьких слова свисают прямо у меня за губами.

Тьяго притягивает меня к себе, грубыми руками держит меня за талию, его губы открываются, приветствуя мой язык в своем рту. Он знойно стонет, нагревая мою кровь, и сжимает мою задницу притягивая меня к своему твердому члену. Его хватка толкает пробку внутри меня, и я громко стону.

За нами прочищается горло.

— Извините, что прерываю, шеф. — Губы Тьяго со слышимым звуком раздвигаются, и он смотрит через плечо на Марко. — Бухгалтер позвонил и сообщил новости.

Он ругается, тяжело дыша. — Дай мне устроить ее, и тогда мы сможем поговорить.

Тьяго смотрит на меня сексуально расстроенным взглядом, который, я уверена отражает мой собственный. Я знаю, что так и должно быть, потому что его зрачки расширяются, а зубы стиснуты от боли, прежде чем он отводит взгляд.

Он хватает меня за руку и тянет по коридору в большую, роскошную комнату с отдельным баром, множеством танцоров и диванами, на которых сидят татуированные мужчины и женщины, которые явно принадлежат к картелю. Они все стоят и кивают нам, когда мы входим и проходим мимо.