Шахта дьявола

Тьяго не возвращается ни этой ночью, ни следующей. Он оставляет меня в этом странном доме, полном персонала, который смотрит на меня как заинтересованно, так и настороженно. Они склоняют головы, когда я прохожу мимо, бормоча шепотом «сеньора», прежде чем уйти.

Я провожу выходные, осматривая дом и знакомясь с планом этажа. На втором этаже расположены две главные спальни, соединенные одной экстравагантной ванной комнатой, восемь дополнительных спален, игровая комната и большой кабинет. Первый этаж был задуман с расчетом на размещение гостей и включал большие открытые помещения — недавно отремонтированную кухню, несколько гостиных, бильярдную, кинотеатр, библиотеку и даже бальный зал.

Дом кажется бесконечным, и это не то, чего я ожидала от босса картеля. Я думала, что смерть будет цепляться за стены, но это красивый дом, сочетающий в себе английское и колумбийское влияние.

Исследуя дом, я натыкаюсь на дверь, которая, похоже, ведет на третий этаж, на какой-то чердак. Но когда я подхожу, чтобы открыть ее, меня останавливает охранник и говорит, что вход сюда запрещен. Я не сомневаюсь: что бы я ни нашла там, мне все равно не хотелось бы это видеть. Вместо этого я не сопротивляюсь и ухожу.

Оставшуюся часть выходных я провожу с Дагни разговаривая по FaceTimе, чтобы показать ей дом, смотрю телевизор, читаю и вообще валяюсь в крайнем разочаровании из-за того, что Тьяго оставил меня здесь одну и не сказал, когда он вернется. Сейчас поздний вечер воскресенья, он все еще не вернулся, а я не могу уснуть.

Приподнявшись на локти, я вижу, что будильник на моей прикроватной тумбочке показывает, что уже час. Я разочарованно выдыхаю и откидываюсь на подушки. По крайней мере, завтра у меня будет первый день на работе. Я смогу покинуть этот пустой дом, где со мной никто не разговаривает, и вернуться к своей рутине.

Самым трудным во время отсутствия была удаленная работа, поэтому я очень рада вернуться в офис и снова увидеть свою команду. Тревога закручивается в моем животе, когда я думаю о том, чтобы снова увидеть отца, и задаюсь вопросом, вышвырнет ли он меня, как только я войду в двери здания, или нет.

Когда к двум часам ночи я уже не ложусь спать, я отбрасываю одеяло и встаю с кровати. Надев тапочки и завернувшись в халат, я выхожу из комнаты и неторопливо спускаюсь по лестнице. Я останавливаюсь перед фотографией красивой женщины в рамке, занимающей почетное место на каминной полке в холле. Это единственная фотография, и что-то в ней останавливает меня каждый раз, когда я прохожу мимо нее. Теплые шоколадно-карие глаза мерцают над яркой улыбкой и смотрят прямо в объектив. Она захватывает дух. Должно быть, это Адриана.

Опустив раму и обхватив себя руками, я направляюсь обратно на кухню. Мне отчаянно нужно мороженое.

Кухня настолько большая, что в ней два полноценных холодильника, плюс третий в кладовой. Первая морозильная камера заполнена десятками пакетов со льдом и ничем больше, от чего у меня по спине пробежала дрожь. Открываю вторую, ожидая найти то же самое, но вместо этого вижу различные коробки с замороженными обедами.

— Это хороший знак, — бормочу я про себя, роясь вокруг, пока мои пальцы не натыкаются на округлую форму, которую я узнаю где угодно. Вытащив его, я радостно вскрикнула, когда увидела, что оно имеет вкус теста для печенья. — Победа!

— Ты нашла то, что искала?

Я визжу и кружусь, хлопая рукой по своему колотящемуся сердцу, словно пытаясь замедлить его биение.

Тьяго стоит у двери, окутанный тенями и едва освещенный лунным светом. Его руки зарыты в карманы, галстук расстегнут и свободно висит на шее, три верхние пуговицы классической рубашки расстегнуты. Его куртка небрежно перекинута через запястье.

— Ты пытаешься напугать меня до смерти? — спрашиваю я, стараясь успокоить дыхание.

Он появляется на кухне не так, как будто его не было уже два дня. Я ненавижу чувство нужды, которое терзает меня до глубины души, когда улыбка тронула его губы. Он проходит дальше в комнату и оказывается на другой стороне острова.

— Я издал довольно много шума, входя. Хотя и не так сильно, как ты, копаясь в морозилке, как будто ищешь золото.

— Ты ведь говорил, что теперь это мой дом, — отвечаю я, открывая ящик и доставая ложку.

Он одобрительно мычит, кладя куртку на стойку. Я удивляюсь, когда он садится и остается, мое тело в состоянии повышенной готовности, как всегда, когда он рядом.

— Ты любишь мороженое?

— Люблю ли я мороженое? — повторяю я. — Ты совсем не знаешь свою жену.

Он усаживается обратно на свое место, скрещивая толстые руки на груди. При этом движении ткань растягивается до такой степени, что кажется, что она вот-вот лопнет по швам.

— Я пытаюсь с ней познакомиться.

Так близко я вижу, что его воротник залит кровью. Я даже чувствую его металлические нотки. Мое сердце колотится быстрее, но на этот раз я не могу утверждать, что это связано с его неожиданным появлением.

Сглотнув, я вонзаю ложку прямо в верх мороженого и подношу его к губам. Его глаза томно следят за всем, что я делаю, и останавливаются на том месте, где мой рот смыкается с ложкой.