Шахта дьявола

Мы проходим мимо нескольких комнат с металлическими дверьми и раздвижными грилями. У меня пробегает дрожь при мысли о том, сколько людей, должно быть, здесь содержалось.

Шаги позади меня говорят мне, что остальные трое мужчин следуют за нами. Я удивлена, что больше нет службы безопасности, занимающейся защитой этого места, но я предполагаю, что это привлечет сюда нежелательное внимание.

Наконец, Тьяго останавливается перед большой дверью. Его ладонь тянется, чтобы открыть ее, но он останавливается. Его лицо поворачивается в сторону, а затем он смотрит на меня. Когда он смотрит на меня, в них чувствуется нерешительность, и это тоже в новинку. Я никогда не видела от него ничего, кроме чрезмерной уверенности в каждом своем решении. Но теперь он колеблется, в его взгляде мелькает нерешительность, а нервная энергия заставляет его кулаки беспокойно сжиматься, пока он пытается решить, впустить меня или нет.

— Покажи мне, — ободряюще говорю я в последний раз.

Его челюсть двигается из стороны в сторону, взгляд оценивает в течение долгих мгновений. Затем он резко кивает.

Я наблюдаю в реальном времени, как его взгляд закрывается. Он выпрямляется, и прохладная угроза окутывает все его тело. Он выглядит совершенно другим человеком, отстраненным и равнодушным, когда смотрит на меня сверху вниз, и я понимаю, что тот человек, который раньше получал столько удовольствия, доставляя мне удовольствие, ушел. Вместо этого передо мной стоит безжалостный босс картеля. Легкость, с которой он переключается между ними, вызывает мурашки, но он делает то, что я просила. Я та, кто хотела это увидеть.

Тьяго распахивает дверь и легко входит, остальные мужчины следуют за ним с пистолетами наготове, оставляя меня одну в коридоре. Я снимаю туфли на шпильке и наклоняюсь, чтобы нести их в одной руке за пятку. Мысль о том, чтобы стоять в них в этой комнате, заставляет меня чувствовать себя уязвимой, и мне нужна вся броня, которую я могу получить прямо сейчас. Вздохнув, я расправляю плечи и следую за Тьяго.

Комната большая и пустая. Единственное, что внутри него, — это один стул, на котором сидит один мужчина. Или, по крайней мере, то, что осталось от одного человека. Он связан толстыми веревками, его голова наклонена вперед, и он весь залит кровью. Его так много, что мой мозг не может сосчитать, откуда это все могло взяться. Позади него стоят Марко и мой знакомый человек по имени Фабиан. Варварское выражение его лица пугает меня, как и большой тесак, с которого капает кровь, свисающий с его руки.

— Леоне.

Голос Тьяго разрезает тишину с такой властью, о которой большинство мужчин только мечтают. Я застыла на месте, находясь всего в пяти футах от комнаты, и не могу заставить свое тело двигаться дальше. Я здесь совершенно не в своей тарелке, и мои мышцы трясутся от беспокойства.

Аугусто Леоне так долго не реагирует, что я начинаю думать, что он уже мертв. Это, конечно, объяснило бы количество крови. Затем, так медленно, что мне сначала этого не хватает, он начинает поднимать голову. Он мало-помалу раскрывает свое лицо, и я сдерживаю вздох. Линии Джокера были вырезаны по обе стороны его рта, превращая его в ужасающую временную гримасу.

Леоне продолжает поднимать голову, пока его глаза не станут полностью видны. Но они не идут к Тьяго, который стоит перед ним, и они не идут к Артуро, который стоит в стороне с пистолетом наготове, но висит рядом, или к Марко и Фабиану, которые парят прямо над ним.

Они идут прямо ко мне, а я все еще колеблюсь у двери.

И любая жалость, которую я, возможно, начала чувствовать, мгновенно испаряется, потому что его зрачки садистски чернеют, а глаза непристойно скользят по моему телу, сияя в них обещанием того насилия, которого женщины не выживут.

Страх хватает меня за горло и душит.

Зрительный контакт прекращается менее чем через секунду, когда Тьяго смещается в сторону и помещает свое тело перед моим, полностью закрывая меня от поля зрения Леоне.

— Не смотри на нее, — бесстрастно говорит он. — Посмотри на меня.

✽✽✽

Глава 43

Тьяго

Я не делаю много ошибок.

Если они случаются, это аномалия, и они настолько редки, что при научном анализе моей игры они будут считаться статистически незначимыми.

Но мне требуется меньше пяти секунд, чтобы понять, что я совершил ошибку, приведя сюда Тесс.

— Кто эта девушка? — заинтересованно хрипит Леоне.

Это первые слова, которые он произнес за последние дни, и они скоро станут его последними. Мне приходится зарываться руками в карманы брюк, чтобы скрыть, как сильно сжимаются мои кулаки в ответ на его суицидальный вопрос.

— Ты можешь говорить, — говорю я, игнорируя его, пытаясь восстановить контроль над своим вниманием. — А я вот подумал, что Марко, возможно, отрезал тебе язык и забыл мне об этом сказать.