Шахта Шепчущих Глубин, Том I (СИ)

Усмешка, постоянно играющая на её выразительных губах, вкупе с гранатово-красными глазами придавала ей вид одновременно будоражащий и опасный. С одной стороны, воображение начинало рисовать интересные картины совместного досуга, с другой стороны, имелась практически полная уверенность, что под утро тебя найдут с ножом в горле. Если уж кому и встречать детективов в полупрозрачном пеньюаре, чтобы услышать вести о загадочном убийстве мужа, так это ей.

— Я находилась в чудесной компании одного симпатичного гвардейца из Младшего Дома Харраш и служанки, как бишь её? Шебри? Низенькая такая, с огромными… глазами, — лицо Оринды приобрело выражение полной невинности. — Мы изучали поэзию.

Угу, хайку складывали, наверное.

Три тела сплелись

Страсти бурно кипят.

В нарды играют.

Замаскировав поднявшийся из груди смех кашлем, перевел взгляд на Соверетта.

— И они смогут подтвердить Ваши слова, дорогая тётя?

— О да, любимый племянник, уверена тот день… прочно засел в их памяти, — она томно улыбнулась, и мне пришлось посмотреть на стену, чтобы прочистить мысли.

Разве что перебрасывания ноги на ногу не хватает, без нижнего белья.

— Вообще-то я не выходил из своей комнаты! — скривился интендант, — поэтому не знаю, кого там видели слуги, — он изобразил воздушные кавычки, — но явно не меня! И эта охота на ведьм унизительна! Вы даже не говорите, в чём меня обвиняют!

Я почти верю тебе, засранец. Почти. Ох, этот праведный гнев, интонация, падающая вниз, сверкающие глаза. Если бы не одна крошечная малюсенькая деталь. Что ж ты так губы облизываешь раз за разом?

Ваша наблюдательность повысилась до 31 (+1)

— И может ли кто-то подтвердить, что ты, действительно, там находился?

— В 4 утра? — усмехнулся Афаро. — Порядочные дроу спят в это время. И не тебе подвергать мои слова сомнению. Я служу верой и правдой Дому Эвер’харн уже второй десяток лет. В отличие от некоторых, — вскинул нос пухляш.

— То есть свидетели отсутствуют. Интересно. И как давно ты замыслил это? Сиюминутная слабость или давно спланированное предательство?

— Нет, наш надёжный интендант не мог поддаться на чужую ложь. Возможно, его заставили? Промыли ему мозги? — перехватил инициативу Соверетт

Потный эльф с надеждой следил за разглагольствующим магом, увидев в нём защитника. С каждой фразой он неосознанно кивал в такт словам «хорошего полицейского».

Сильный пинок по стулу интенданта отшвырнул его к стене. Не давая ему опомниться, рявкнул так, что даже у меня в ушах зазвенело.

— Какие к Бездне оправдания, лживый слизняк! Только правда может спасти твою жалкую жизнь!

Ударившись, ходячая реклама Клерасила заголосила. Чрезмерно наигранно.

— Я ничего не знаю! Я ни в чём не виноват! — начал заламывать руки Афаро.

Махнул головой в сторону Соверетта, привлекая его внимание, и наклонился к нему переходя на шепот.

— Мы его достаточно напугали. Давай отпустим поводок и посмотрим, куда он побежит.

Тот лишь кивнул.

Сержант с Капитаном находились на посту и видели друг друга во время патруля. Ариакелла загодя готовила выпечку к завтраку, что подтвердили несколько слуг. Ираксис выходил из библиотеки: «не спалось», по его словам, когда столкнулся в коридоре с поддатым мастером Умриеном — лекарь в лицах описал своё возмущение этим фактом. Пижон возвращался из затяжного турне по борделям и, врезавшись в эльфийского пенсионера, сбил того с ног и даже не извинился!

Допрос отнял кучу времени, но смог отсеять чуть больше половины потенциальных предателей. Алиби не нашлось у ряда гвардейцев, слуг и рабов, а также дочки Оринды — Даймары. Та утверждала, что примерно в это время один из слуг приносил ей вино, но никто не смог вспомнить и подтвердить её слова.

Кроме того, под вопросом оказались мажордом и интендант, который показался мне самым перспективным вариантом. Можно было бы привлечь мозгоправа со стороны, что обычно и делали Эвер’харны для проверки кандидатов на шахту, но это означало выдать постороннему новости об уничтожении магического барьера или задавать максимально размытые вопросы, от которых легко отвертеться.

Вход в Дом Улаэль отличался от двух доселе виденных мной. Хотя бы тем, что их имелось ровно два: широкий и блистающий огнями зёв двойных высоких дверей вёл в подземную часть, открытую публике. Тогда как неприметная толстая дверь, располагавшаяся с другой стороны здания, открывала доступ во внутренние помещения, куда посторонних, естественно, не пускали.