Шаляпин

Готовя спектакль (он был показан впервые 7 ноября 1920 года, к третьей годовщине Октября), Шаляпин вынужден был часто отрываться от своего театра. То он уезжал в Москву, то отправлялся на гастроли в Эстонию. Тем не менее постановка была доведена до конца. «Вражья сила» прошла с огромным успехом. В сезоне 1920/21 года Шаляпин выступил в партии Еремки восемнадцать раз, всего же за этот сезон он участвовал в Петрограде в сорока шести спектаклях.

15 апреля 1921 года он в последний раз сыграл Еремку во «Вражьей силе», и, как оказалось, это было его предпоследнее выступление на родине.

Когда он ненадолго выезжал в Эстонию, он договорился о большом турне по Европе и Америке. Вернувшись в Петроград, он испросил отпуск для новой гастрольной поездки. Отпуск был предоставлен без всяких затруднений. В ту пору он мог, если бы пожелал, по-прежнему стоять во главе Петроградского Академического театра оперы и балета и, когда ему захочется, ездить на гастроли за рубеж.

Но планы его были иные. Как только, после длительного перерыва, он стал получать приглашения на гастрольные поездки (а это началось с окончанием гражданской войны), его снова потянуло к тому образу жизни, к которому он привык за долгие годы. Да и материальные соображения играли здесь далеко не последнюю роль. Недаром в одном из писем того времени он высказался:

«…Доллар!!! О, эта сильная монета покупает все оптом и в розницу».

Для характеристики ситуации приведу неизвестное письмо А. В. Луначарского к Шаляпину от 15 июля 1921 года.

«Уважаемый Федор Иванович.

Я получил от фирмы с занятным названием „Несравненная Павлова“ приготовленный для Вас весьма серьезный контракт, который Вы, вероятно, подпишете. Завидный гонорар. По исчислению Наркомфина Вы будете там получать за выступление 57 ½ миллионов на наши деньги. Вот как мы Вас грабим, когда платим Вам по 5 миллионов [19]. Что касается большого дела об устройстве Вас в России, то оно все еще переваривается в недрах Совнаркома».

Письмо требует комментариев. Дело в том, что Луначарский, озабоченный положением крупнейших представителей художественной интеллигенции при обесцененной бумажной валюте, намеревался обратиться к правительству с просьбой создать особые материальные условия для нескольких лиц, а именно, для А. М. Горького, М. Н. Ермоловой, В. Н. Давыдова, А. К. Глазунова, Н. К. Метнера и Ф. И. Шаляпина. Он обратился с соответствующим ходатайством в Совет Народных Комиссаров. По неизвестным причинам ходатайство не было направлено по адресу и обнаружилось в бумагах Литкенса, работавшего заместителем наркома просвещения, лишь в недавнее время.

По проекту Луначарского, Шаляпин должен был получать определенную заработную плату в золотом исчислении, с отдельным вознаграждением за репетиции и спектакли. Одновременно ему предоставлялась возможность выезжать на несколько месяцев в году за границу, на гастроли, то есть его новый контракт походил на дореволюционные соглашения артиста с казенными театрами. Шаляпин охотно принял эти условия. Однако намерение Луначарского не осуществилось.[20]

В сентябре 1921 года он выехал за границу. Маршрут — Англия и США. Выезжая тогда, он уже знал, что пробудет после этого в России недолго, что его ждет новая гастрольная поездка в Америку. А дальше видно будет.

Его концерты в Англии проходили триумфально. Так как в Поволжье в то время был сильный голод, Шаляпин собирал деньги в помощь голодающим. По его словам, он передал советскому посольству в Англии 1400 фунтов стерлингов для этой цели. В контракте, подписанном в Америку, он обязывался никаких сборов в пользу Советской России не делать.

«Я совершенно удивлен, что такая подпись моя будто бы запрещает мне давать концерты в пользу голодающих. По крайней мере, агент или так называемый „манажер“, с которым я заключил договор на несколько концертов, прислал мне копию с бумаги Вашингтона, и теперь только по приезде в New York я выясню, в чем тут дело. Мне кажется, что и тут не без шантажа», — писал он в октябре 1921 года, выезжая из Риги на пароходе, который вез его в США. Вместе с ним на пароходе оказались композитор Рихард Штраус, против творчества которого он недавно высказывался, имея в виду репертуар бывшего Мариинского театра, и английский писатель Уэллс. С последним Шаляпин был знаком. Теперь они втроем посиживали в пароходном баре и пили виски с содовой, мирно беседуя.