Шаляпин

В спектаклях труппы Церетели наибольшим успехом пользовались «Князь Игорь» и «Борис Годунов». Одновременно шли «Хованщина», «Снегурочка», «Сказка о царе Салтане», «Сказание о невидимом граде Китеже», «Русалка» и другие классические произведения. Интересно, что была сделана попытка ввести в репертуар специально для Шаляпина также оперы Серова — «Юдифь» и «Вражью силу». Однако это осуществить не удалось вследствие материальных трудностей.

Вместе с Шаляпиным в труппе Церетели в разное время пели Л. Липковская, М. Черкасская, Т. Сибиряков, Н. Шевелев, М. Бочаров, К. Запорожец, Н. Ермоленко-Южина. В условиях зарубежной жизни, когда лишь короткие гастроли Русской оперы составляли основу бюджета артистов, в прочее время предоставленных самим себе и могущих рассчитывать лишь на случайные заработки, — это была сильная оперная труппа.

Отмечу, что, когда в Лондоне в 1933 году происходил международный конкурс оперных театров, в котором участвовал коллектив миланской La Scala, берлинская труппа с вагнеровским репертуаром и Русская опера с Шаляпиным, победа в трудном соревновании досталась русским артистам. Театр Церетели выступал с «Русалкой», «Борисом Годуновым» и «Князем Игорем», где Шаляпин одновременно исполнял роли Владимира Галицкого и Кончака. В остальных девяти операх он не принимал участия, но общий уровень и этих спектаклей привлекал публику крупных европейских городов. В итоге, Русская опера заслужила широкое заслуженное признание.

Лишенный отечественного театра с присущей ему высокой общесценической и музыкальной культурой, Шаляпин в тридцатых годах получил счастливую возможность работать в русском оперном коллективе.

Эта страница в жизни Шаляпина имеет очень существенное значение. Можно сказать, что в сложнейших условиях эмиграции, где русские деятели сцены, за ничтожным исключением, не могли найти себе применения, коллектив оперных артистов продолжал пропагандировать русское оперное творчество. Помимо «Князя Игоря» и «Бориса Годунова», давно вошедших в репертуар мирового музыкального театра, теперь ставится иностранными труппами и «Золотой петушок» Римского-Корсакова.

Репутация Шаляпина в те годы не потускнела. По-прежнему его имя привлекало толпы зрителей и слушателей. По-прежнему с ночи становились очереди чающих достать билет на спектакль или концерт с его участием. Огромными тиражами расходились граммофонные пластинки с оперными ариями, романсами, народными песнями, церковными песнопениями в его исполнении. Он бывал бесконечно требователен к себе и качеству пластинок, по нескольку раз повторял запись одного и того же произведения, прежде чем удостоверялся, что она безупречна.

В те годы, когда он сотрудничал с русскими артистами, гастрольная деятельность его заметно отличалась от того, с чем приходилось сталкиваться в выступлениях с различными иноземными труппами. Здесь он мог требовать высокого уровня всего ансамбля. И спектакли Русской оперы поражали зрителей большим гармоническим единством замысла и воплощения, чем у любой иной труппы.

Несмотря на то что с годами заметно сдавало здоровье, что все чаще приходилось прерывать поездки со спектаклями и концертами, чтобы хорошенько отдохнуть и полечиться на курортах, особенно из-за диабета, он продолжал свои турне. Можно только поражаться физической и художественной силе артиста, которому в 1933 году минуло шестьдесят лет. Успех его не только не падал, но, можно сказать, в начале тридцатых годов достиг апогея.

Нет ничего удивительного в том, что во время гастролей русской труппы в Лондоне рекламные световые транспаранты представляли собою огромные портреты Шаляпина с надписью «Король голоса», что публика устраивала артисту восторженные овации, осыпая его цветами.

В 1929 году он пел в Риме «Бориса Годунова». Горький, живший в ту пору в Сорренто, специально приехал в Рим. Он был на всех спектаклях Шаляпина. А когда гастроли закончились, они оба задержались здесь, чтобы провести несколько дней вместе. Это было последнее свидание друзей.

Их отношения стали ослабевать. Горький все более неприязненно относился к окружению артиста, многое осуждал в нем самом. Три десятка лет продолжалась великая дружба писателя и певца. Многое их объединило и сплотило. А в последнее время стала образовываться пропасть между ними, которую Шаляпин не желал замечать. Он не видел, что постепенно все более оказывался под влиянием эмигрантского мирка, который тянул его на прямой разрыв с родиной.

Из песни слова не выкинешь. Нужно коснуться первой причины, приведшей вскоре к полному разрыву отношений певца и писателя.