Шамал. Том 2

В просторном помещении таможни и иммиграционной службы тонкий ручеек пассажиров вытекал из зоны паспортного контроля, другие ожидали свой багаж. Большое табло прибытий показывало, что рейс 52 компании «Галф Эйр» из Маската, столицы Омана, прибыл согласно расписанию и через четверть часа вылетает в Абу-Даби, Бахрейн и Кувейт. Газетный киоск был открыт, поэтому он зашел посмотреть, какие газеты были в продаже. Он уже протянул руку за лондонской «Таймс», когда увидел заголовок на первой странице – ПРЕМЬЕР-МИНИСТР КАЛЛАГЕН ПРИВЕТСТВУЕТ УСПЕХ ЛЕЙБОРИСТОВ – и передумал. Зачем мне это? – спросил он себя. Потом увидел Дженни Мак-Айвер.

Она сидела одна рядом с выходом на посадку, и возле нее стоял небольшой чемоданчик.

– Привет, Дженни, ты что тут делаешь?

Она сладко улыбнулась ему.

– Я лечу в Кувейт.

Он так же сладко улыбнулся в ответ.

– За каким еще дьяволом?

– Потому что мне нужно отдохнуть.

– Не смеши меня. Кнопка еще не нажата, да и в любом случае, тебе там нечего делать, нечего. Ты будешь только мешаться. Будет гораздо лучше, если ты останешься и будешь ждать здесь, Дженни, ради всех святых, будь благоразумна.

Ее улыбка не изменилась ни на йоту.

– Ты закончил?

– Да.

– Я благоразумна. Я самый благоразумный человек, которого ты знаешь. О Дункане Мак-Айвере этого не скажешь. Он самый бестолковый, зачатый в грехе балбес, какого я встречала за все дни своей жизни, так что в Кувейт я и полечу. – Все это было произнесено с олимпийским спокойствием.

Он мудро изменил тактику.

– А почему ты мне не сказала, что летишь, вместо того чтобы прокрадываться вот так, тайком? Я бы всполошился до смерти, узнав, что ты пропала.

– Если бы я тебе сказала, ты бы меня прошанхаил. Я попросила Мануэлу сказать тебе попозже номер рейса, название отеля и номер телефона. Но я рада, что ты оказался здесь, Энди. Ты можешь меня проводить. Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь проводил, терпеть не могу сама себя провожать, то есть сама провожать – ну, ты знаешь, что я имею в виду!

Только тут он заметил, насколько болезненно она выглядит.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Дженни?

– О да. Просто… ну, я просто должна быть там, обязательно должна, не могу я тут сидеть, да и в любом случае все это отчасти моя идея, я тоже несу ответственность, и я не хочу, чтобы что-то – что угодно – пошло не так.

– Оно и не пойдет, – сказал он, и оба они постучали по деревянной спинке ее сиденья. Потом он взял ее руки в свои. – Все будет хорошо. Послушай, есть хорошая новость. – Он рассказал ей об Эрикки.

– О, это замечательно. Хаким-хан? – Дженни порылась в памяти. – Разве это не брат Азаде, тот, который жил в этом, как его… проклятье, не могу вспомнить, какой-то город рядом с Турцией. Его ведь, кажется, звали Хаким?

– Может быть, в телексе тогда все было правильно, и это действительно Хаким-хан. Это было бы просто здорово для них обоих.

– Да, ее отец, насколько можно было судить, был ужасным человеком. – Она заглянула в его глаза. – Ты уже принял решение? Это завтра?

– Нет, еще нет, не окончательно.

– Как там с погодой?

Он рассказал ей.

– Не слишком помогает сделать выбор, ни так ни эдак, – заметила она.

– Как бы я хотел, чтобы Мак был сейчас здесь. Он бы сумел принять мудрое решение в такой ситуации.

– Он не мудрее тебя, Энди. – Они посмотрели на табло вылетов, когда голос в громкоговорителях пригласил пассажиров пройти на посадку на рейс 52. Они встали. – Не знаю, насколько это поможет, Энди, но при всех остальных равных условиях, Мак решил, что это должно быть завтра.

– А? Откуда ты это знаешь?

– Я знаю Дункана. До свидания, милый Энди. – Она торопливо поцеловала его и ушла, не оборачиваясь.

Он подождал, пока она не исчезла из виду. Погруженный в раздумья, он вышел из здания аэропорта, не заметив Вессона рядом с газетным киоском, который убирал в карман перьевую авторучку.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

ПЯТНИЦА

2 марта 1979 года

ГЛАВА 60

Эль-Шаргаз. Отель «Оазис». 05.37. Гаваллан, уже полностью одетый, стоял у окна своего номера; вокруг еще царила ночь, лишь на востоке обозначилось обещание скорого рассвета. Пряди тумана тянулись от побережья, лежавшего в полумиле впереди, быстро исчезая в бескрайней пустыне. На востоке небо, внушая смутную тревогу, было необъяснимо безоблачным; дальше его постепенно затягивала плотная завеса туч. Гаваллану была видна большая часть летного поля аэродрома. Огни на взлетно-посадочной полосе горели, небольшой реактивный самолет уже выруливал на нее, и ветер, сместившийся немного к югу, доносил до него запах керосина. В дверь постучали.

– Войдите! А, доброе утро, Жан-Люк, доброе утро, Чарли.

– Доброе утро, Энди. Если мы хотим успеть на наш рейс, пора выезжать, – сказал Петтикин; он нервничал и выпалил все скороговоркой. Он должен был лететь в Кувейт, Жан-Люк – в Бахрейн.

– Где Родригес?

– Ждет внизу.