Шамал. Том 2

– Разумеется. Какую великолепную работу вы все проделали для своей компании, рискуя жизнью, – вы все должны получить вполне заслуженную премию! Это странно, что сердечный приступ не случился больше ни у кого из вас. Два месяца необходимы для восстановления здоровья, Жан-Люк, и вам обязательно нужно будет пройти тщательное медицинское обследование, прежде чем вы вернетесь к полетам.

Жан-Люк озадаченно посмотрел на него.

– Мы все можем ожидать сердечного приступа?

– О нет, нет, вовсе нет. – Лануар улыбнулся. – Но было бы очень разумно пройти тщательное освидетельствование. На всякий случай. Вы знаете, что грудная жаба вызывается внезапным нарушением тока крови? Инсульт – это когда то же самое происходит в мозге. Артерии забиваются, и готово! Иншаллах. Может случиться в любой момент.

– В самом деле? – Жан-Люк не на шутку забеспокоился. Черт подери! Только сердечного приступа мне сейчас не хватало!

– О да, – услужливо продолжал доктор. – Я знавал пациентов на третьем десятке или лет сорока с небольшим, с идеальным кровяным давлением, нормальным уровнем холестерина, с нормальной электрокардиограммой – и вдруг пуфф! – Он экспрессивно взмахнул руками. – Несколько часов, и пуфф!

– Пуфф? Вот так раз – и все? – Жан-Люк встревоженный опустился на стул.

– Сам я не летчик, но полагаю, что пилотирование влечет за собой изрядный стресс, особенно где-нибудь вроде Северного моря. А стресс, вероятно, является самой распространенной причиной стенокардии, когда часть сердца умирает, и…

– Бог мой, у старины Мака что, сердце умерло?! – Жан-Люк был в шоке.

– О нет, только его частичка. Каждый раз, когда возникает приступ стенокардии, каким бы легким он ни был, какая-то часть сердца утрачивается навсегда. Отмирает. – Доктор Лануар улыбнулся. – Разумеется, можно жить еще довольно долго, пока вся живая ткань не закончится.

Mon Dieu, печально подумал Жан-Люк. Мне это совсем не нравится. Северное море? Ведро дерьма. Мне стоит подать заявление на новое назначение еще до того, как я туда приеду!

– Сколько еще Мак пробудет в больнице?

– Четыре-пять дней. Я бы предложил вам не беспокоить его сегодня и прийти завтра, только не утомляйте его. Ему понадобится месяц отпуска, а потом кое-какие дополнительные анализы.

– Какие у него шансы?

– Это Богу решать.

Наверху, на балконе приятной комнаты с видом на голубое море, Дженни дремала в кресле; сегодняшний выпуск лондонской «Таймс», доставленный с ранним рейсом «Британских авиалиний», лежал, раскрытый, у нее на коленях. Мак-Айвер удобно расположился в чистой постели на накрахмаленных простынях. Легкий ветерок залетел с моря, коснулся его и разбудил. Ветер поменялся, подумал он. Снова обычный северо-восточный. Хорошо. Он приподнялся, чтобы был лучше виден залив. Это чуть слышное движение тут же разбудило Дженни. Она сложила газету и встала.

– Как ты себя чувствуешь, любовь моя?

– Прекрасно. Теперь прекрасно. Боли нет. Только небольшая усталость. Слышал вполуха, как ты говорила с врачом, что он сказал?

– Все выглядит неплохо. Приступ был несильный. Тебе нужно будет поберечься несколько дней, потом месяц отдохнуть, затем нужно будет сделать еще анализы – его очень обрадовало то, что ты не куришь и ты очень здоровый, учитывая твой возраст. – Дженни встала у кровати спиной к окну, против света, но он все равно видел ее лицо и прочел на нем правду. – Тебе больше нельзя летать. Как пилоту, – сказала она и улыбнулась.

– Надо же, беда какая, – сухо проговорил он. – Ты с Энди разговаривала?

– Да. Звонила ему вчера вечером и сегодня утром и еще раз позвоню через час или около того. Пока ничего нового по Марку Дюбуа и Фаулеру, но все наши птички целыми и невредимыми доставлены в Эль-Шаргаз, их сейчас разбирают, готовят к отправке на завтра. Энди так гордился тобой. И Скрэг. С ним я тоже говорила сегодня утром.

Тень улыбки.

– Было бы славно повидать старину Скрэга. Ты в порядке?

– О да. – Она коснулась его плеча. – Я так рада, что тебе лучше. Ты меня изрядно перепугал.

– Я и сам себя перепугал, Джен. – Он улыбнулся, протянул ей руку и сказал грубовато: – Благодарствуйте, миссис Мак-Айвер.

Она взяла его руку и поднесла к щеке, потом наклонилась и коснулась губами его губ, согретая бесконечной нежностью, читавшейся на его лице.

– Ты так сильно меня перепугал, – снова повторила она.

Он заметил газету.

– Эта сегодняшняя, Джен?

– Да, дорогой.

– Такое чувство, что годы прошли с тех пор, когда я видел такую в последний раз. Что новенького?

– Все то же самое. – Она сложила газету и небрежно отложила ее в сторону, не желая, чтобы он видел колонку, которую она читала, из опасения, что это его расстроит. «Крах Гонконгской фондовой биржи». Это несомненно ударит по компании «Струанз» и этому ублюдку Линбару, подумала она, но вот коснется ли это S-G и Энди? Дункан тут ничего поделать не может, вот и ладно.