Шаман

— Вот! — воскликнул Лукойо. — Я понял! Куруиты хотят создать империю и думают, что хотят этого для себя. Они думают, будто бы Улаган подарит им победу. Но на самом деле они создают не свою, а его империю! Они приводят к его ногам все больше племен, они дарят ему все больше земель. Они только и делают, что служат ему, хотят они этого или нет.

— Хотят. Еще как хотят, — мрачно добавил Манало.

— Но когда же они поймут, что он их просто использовал?

Они поймут это слишком поздно, — вздохнул мудрец. — Они поймут это тогда, когда все свободные земли будут покорены и у Улагана не будет недостатка в жестоких и бесправных рабах изо всех племен и со всех концов земли. Тогда он унизит и куруитов, и они лишатся его благосклонности. Только тогда они поймут, как были глупы.

— Что ж! — Глаза Лукойо сверкнули, он вскочил и чуть не упал, но Эллуэра поддержала его. — Что ж! Давайте же сделаем то, что ему понравится меньше всего, давайте избавим куруитов от осознания собственной глупости. Позаботимся же о том, чтобы хотя бы ваше племя осталось свободным.

Люди повскакали с мест и одобрительно закричали.

Манало дождался тишины, поднял руки и сказал:

— Это хорошо. А теперь давайте ляжем спать, ибо вы не сумеете трудиться на благо Ломаллина, если будете валиться от усталости. Теперь спать, а завтра надо уходить, потому что здесь мы пробыли уже день и ночь, и если пробудем дольше, то по нашим следам непременно пойдут шакалы Улагана. Доброй вам ночи, друзья.

Ответом мудрецу были пожелания доброй ночи и хороших сновидений. Бири разошлись по своим убежищам в густых зарослях. Плечистый юноша хлопнул Лукойо по плечу:

— Славно говорить умеешь, друг.

— Спасибо, — устало поблагодарил полуэльф. — А ты кто такой?

— Это мой брат, Лагфар, — вместо юноши ответила Эллуэра.

Лукойо изумленно обернулся к девушке, затем перевел взгляд на юношу.

— Твоей сестре, — сказал он, — я обязан многим. Она выходила меня.

— Моя сестра всегда давала мне повод гордиться ею, надеюсь, что и она мной гордится, — отвечал Лагфар. Я очень люблю ее, и для меня было бы большим горем, если бы с ней что-то случилось.

— Лагфар! — воскликнула Эллуэра, но Лукойо тольков запрокинул голову и рассмеялся.

— Друг Лагфар, — заверил он юношу, — я сейчас слишком слаб для того, чтобы меня можно было опасаться.

Секунду Лагфар пристально вглядывался в лицо полуэльфа, потом глуповато улыбнулся.

— He бойся, — сказал ему Лукойо. — Ее честь для меня так же священна, как собственная.

— Вот этого я и боялся, — вздохнул Лагфар.

Глаза Лукойо полыхнули злобой, потом шутка дошла до него, и он усмехнулся:

— Как я посмотрю, ты тоже за словом в карман не полезешь!

— Эллуэра тоже, — предупредил полуэльфа Лагфар. — Так что берегись.

— Я с радостью выслушаю ее колкости, но сейчас мне бы доставило радость нечто другое. Ты позволишь ей проводить меня до моей постели?

— Тебе нужно его разрешение? — раздраженно фыркнула Эллуэра.

— Нужно или не нужно, а я ему разрешаю, — сказал сестре Лагфар и шутливо хлопнул Лукойо по плечу. — Наше семейство гордится дружбой с тобой, полуэльф, но, советую, узнай о наших обычаях, прежде чем ухлестывать за моей сестричкой. Доброй ночи.

И Лагфар исчез в темноте.

Лукойо проводил его мрачным взглядом и повернул голову к девушке. Та заалелась от смущения.

— О каких обычаях он говорил?

— Ну… — протянула Эллуэра. — Наши глупые мужчины считают, что, прежде чем просить женщину стать его женой, мужчина должен доказать, что он чего-то стоит.

Лукойо замер и посмотрел девушке в глаза.

— Я не считаю, что это глупо.

Эллуэра выдержала его взгляд, а потом смущенно опустила ресницы.

— Как будто тебя что-то во мне интересует, кроме того, что я тебя выхаживаю!

— Как будто да, — прошептал Лукойо. — Представь себе.

— Не могу.

— Ты должна мне поверить, — настаивал Лукойо.

Девушка подняла на него изумленные глаза.

— Но если бы я был здоров и невредим, если бы я захотел не просто поухаживать за тобой, как мне надо было бы доказать, что я достоин стать твоим мужем?

— Ты должен был бы обрести достаток, — медленно проговорила Эллуэра. — У тебя должны быть меха и янтарь для продажи, и еще, может быть, немного южных золотых монет. В нашем племени мужчина считается готовым к женитьбе, если он построил дом, принес с охоты мяса для всего племени, набрал мехов и янтаря столько, сколько хватит, чтобы торговать ими два года. Так мужчина доказывает, что может прокормить жену и будущих детей, что у них будет крыша над головой.

— И все? — изумился Лукойо. — А разве он не должен побывать в бою и вернуться живым?

— Желательно, но ведь никаких боев может и не случиться, — возразила Эллуэра. — Кроме того, ты уже так или иначе доказал, что ты храбрец — так говорят Огерн и все, кто ходил с ним. В этом никто не станет сомневаться, раз они так сказали.

Лукойо не отрывал восхищенных глаз от девушки и был благодарен своим новым друзьям. Как же все-таки странно…

— Но ведь я потерял сознание в бою!

— Не в бою! После боя! — уточнила Эллуэра. — К тому же ты уже был изможден, когда наши встретили тебя.

Лукойо возмущенно выпрямился.

— Я шел и бежал столько же, сколько они.