Шаман

Он поставил на подоконник над батареей маленькую вазу с букетом сухой лаванды и чуть приоткрыл окно, чтобы проветрить комнату. Взгляд Ксюши не отпускал ни на мгновение, льнул к спине, заставляя горячие мурашки выплясывать под кожей. Она сидела так тихо — будто в напряженном, испуганном ожидании, — что Артур даже дыхания её различить не мог. И вся неоднозначность этой ситуации, хрупкая черта, за которой могло раскрыться то, что оба пока предпочитали утаивать, мечом ответственности нависла над головой Артура.

— Спокойной ночи, — твёрдо произнёс он, не оборачиваясь.

Специально не глядя в сторону Ксюши, спешно покинул комнату и плотно прикрыл за собой дверь.

Кажется, он напугал её поздним визитом. Что ж, так даже лучше: страх быстро спускает с небес на землю и заставляет думать о более важных вещах, чем сердечная тоска.

Так и случилось. Когда Артур вернулся к себе и прислушался, Ксюша уже не ворочалась: то ли начинала дремать, то ли уже спала сладким сном. Он сам устало упал на кровать, глядя в темный потолок и мысленно отгоняя жалящие стайки ненужных вопросов. Ответы всегда есть внутри, но некоторые вещи лучше не допускать до сознания — так проще.

В коридоре тихо скрипнула половица.

Артур насторожился. В этом доме, окруженном защитным барьером от посторонних сущностей и животных, всегда было очень тихо. Легкие, едва различимые шаги приблизились, медленно начала открываться дверь в его комнату — и Артур сразу поднялся навстречу. Тусклый свет электрического камина выхватил их темноты появившуюся на пороге Ксюшу. Почти неслышно ступая босыми ногами по полу, как в первую свою ночь в этом доме, она зашла в спальню и медленно направилась прямиком к кровати Артура.

— Опять бродишь во сне? — тихо спросил тот, но ответа не получил.

Ксюша подступила вплотную, остановилась и подняла голову, прямо глядя Артуру в глаза. Она не спала, она пришла к нему, и осознание этого горячими толчками билось в висках, заставляло зрачки расширяться, словно так он мог прочитать, изучить её всю — и навечно оставить этот момент в своей голове. Ксюша мягко качнулась вперед, теплые девичьи руки легли ему на грудь, и алые, чуть приоткрытые губы нерешительно потянулись к губам.

— Жанна? Не ожидал от тебя, — внезапно строго произнёс Артур, и Ксюша замерла.

Побледнела, отпрянула, опустила голову, мгновенно разрушая всё запретное волшебство. Произнесла тихо, но чётко:

— Я хотела ей счастья, шеф.

Артур вздохнул с какой-то неопределимой смесью эмоций и ласково накрыл её плечо ладонью.

— Жанна, ты была хорошим воином, — начал он, и Ксюша поджала дрогнувшие губы. — Ты храбро сражалась, но когда вас взяли в кольцо, не смогла себя убить. Эти ублюдки надругались над тобой, замучили насмерть. И сейчас ты готова нарушить главное правило и вернуться в ларец, бесконечно переживать тот момент — только, чтобы малознакомая тебе девушка была счастлива?

Ксюша подняла на него странно поблескивающие, но сухие глаза, слабо улыбнулась.

— И вы, шеф, — едва различимо прошептала она. — Я же всё вижу.

Артур хотел было ответить, но промолчал — и Ксюша продолжила во внезапном приступе отчаянной откровенности:

— Я ждала окончания войны, чтобы ему признаться, а надо было жить, пока живы. Так бы нам досталось хоть немного счастья. И не было бы так горько умирать. И вы — не упускайте момент.

— Уходи, пока я не передумал, — глухо произнес Артур.

У каждого из них была своя горькая история, но… если дать призраку волю, если допустить в себе хоть каплю сочувствия — больше не сможешь им управлять. Он искромсает твою жизнь, пытаясь исправить собственную.

Ксюша послушно прикрыла веки — и тут же обмякла, едва не рухнула, если бы Артур не успел опять подхватить её в объятья. Да что ж такое, не могла вначале обратно отвести?!

Внезапно Ксюша едва различимо вздрогнула, вырываясь из забытья, чуть приоткрыла глаза и бережно коснулась лица Артура тёплыми пальцами. Тот замер, боясь пошевелиться.

— Приснился наконец, — тихо выдохнула она. Всего на мгновение прижалась губами к его щеке и, счастливо улыбаясь, положила голову на грудь. — Как сердце колотится…

Артур, глядя куда-то в пространство, тяжело сглотнул. Поднял руку, щелкнул пальцами у виска Ксюши — и она провалилась в глубокий сон.

Проснувшись утром в спальне Артура, Ксюша так и не поняла, как она тут очутилась. Сам хозяин дома, судя по всему, ночевал где-то в другом месте, но зачем перенес её сюда? Вновь было плохо? Ксюша этого не помнила.

Вчерашняя ночь действительно выдалась для неё непростой: сначала мешали уснуть тяжелые мысли о будущем, о родителях. Затем в голову как-то незаметно пробрался Артур. Его слова, его взгляд, его изумительные синие глаза и теплые руки. Как хотелось Ксюше прижаться к его груди, просто обнять, почувствовать, что всё это взаимно. Но даже после того, как Артур назвал её красивой — как поверить, что это не обычная вежливость? Он ведь никогда не отвечал прямо… а она никогда и не видела влюбленных мужчин.