Шаман из космоса

Кит (возвращается, вытирая рот рукавом тёплой толстовки). Так папа жив? Всё хорошо?

Мама (зачем-то крестится). Боже мой, ну конечно! Как ты мог подумать?

Кит. Что же тогда случилось?

Мама. Он ехал на машине и… сбил мальчика. Насмерть.

Кит. Что? Папа кого-то сбил? Как это вообще возможно?

Мама. Он говорит, что мальчик ехал на красный. Внезапно появился перед машиной.

Кит. Тогда почему его должны отстранить из-за какого-то самоубийцы?

Мама. Нет доказательств. Точнее, водитель другой машины дал ложные показания.

Кит. В каком смысле? Почему?

Мама. Я не знаю. Но я верю твоему отцу.

Кит. Он бы никогда не соврал о таком…

Мама. С момента нашего знакомства твой отец соврал всего один единственный раз. Сказал вахтёру в общежитии, что он мой брат и должен передать очень важные вещи от мамы. Пришёл с таким огромным чемоданом! Якобы я сама донести не смогу, поэтому ему надо подняться. А потом мы заперлись в комнате и всю ночь смотрели фильмы ужасов.

Кит

(закатывает глаза: он слышал эту историю около пятидесяти раз – не меньше – и никогда не верил, что его отец обманом проник в мамину комнату, чтобы смотреть фильмы ужасов). Да знаю я, ма. Он никогда не врёт.

Напряжённое ожидание, отдалённые голоса с лестничной площадки, приглушённый собачий лай, а в ванной комнате протекает кран… Двое молчат, не решаясь сдвинуться с места и разойтись по комнатам. Мать крепко сжимает руку сына, видит его разбитую губу и пятна на одежде, но ничего не спрашивает. Они слышат знакомые шаги – медленные и тяжёлые. Мама вскакивает с места…

Отец (бросается к сыну). Я так испугался! Я думал, что это… что это… (голос прерывается; Кит никогда не видел отца таким… слабым).

Кит. Со мной всё в порядке, папа. Как ты?

Отец. Но это ведь был тот самый скутер… Как он вообще оказался у этого мальчика? Зачем ты разрешил ему?

Кит. Мой скутер? Значит, ты говоришь, что тот мальчик… (снова задыхается: в этой тесной квартире нечем дышать).

Отец. Так ты не знал? Он вообще не умел водить… Он не смог затормозить, а я не успел его заметить… (говорит медленно и несвязно; стеклянный взгляд устремлён в потолок; почти не моргает).

Кит. Он умер… Слава умер… Как же так? Я сам должен был ему отомстить! Как же так… (чувствует головокружение. Снова тошнит, но уже нет сил бежать в туалет. Кажется, у него сотрясение мозга).

Отец. Он поехал на красный… Я не успел его заметить… Он так внезапно появился… Он не должен был умирать…

Кит.

Слава умер… Это неправильно! Я должен был отомстить… Что же теперь делать? Он просто умер и не дождался моей мести…

Отец. Зачем я вообще купил этот скутер… Если бы я не купил его, ничего бы не случилось… А если бы на месте этого парня был Кит? Если бы Кит…

Кит. Нужно было догнать. Нужно было вернуть скутер. Если бы я смог защитить себя, ничего бы не произошло… Я должен был оказаться на его месте.

Отец. Если бы вдруг Кит…

Кит. Если бы я…

Занавес опускается. На чёрном экране – белые буквы, которые никто никогда не читает.

***

Никита очнулся, но не сразу понял, где находится. Почувствовал лёгкое головокружение: кажется, его немного укачало. К тому же из-за неудобной позы во время сна юноше пришлось расплачиваться затёкшей шеей и болью в верхней части спины. Да, Никита всё ещё в автобусе, и раз он только что проснулся, значит, это путешествие – настоящее. Бариста привстал, чтобы немного размяться, и с сожалением подумал о чашечке американо. Как жаль, что его кофейня была теперь слишком далеко, а может быть, и вообще осталась в другой вселенной. Вернётся ли он туда когда-нибудь? Под кроссовкой что-то угрожающе хрустнуло, и Никита с ужасом увидел окончательно сломанные часы, которые он несколько лет носил на цепочке. Да, они всё равно давно не ходили, и никакие новые батарейки тут не помогали, но юноше эти часы были особенно дороги. Как они могли разбиться и что случилось с цепочкой?

– Давай вечером с тобой встретимся, будем опиум курить-рить-рить, – чей-то неприятный визгливый голос вывел юношу из оцепенения. Никита вырвал из ушей нахального мальчика наушники.