Духи закружились, создавая вихрь, который, поднявшись выше, устремился в сторону города. Проследив за ним, Дарьяна заметила, что по мере движения вихрь увеличивается, поскольку новые духи присоединяются к нему. Постепенно шаманка вышла из транса, ноги прекратили свой бешеный пляс, удары по бубну становились все спокойнее, пока совсем не затихли. Дарьяна отдышалась, чувствуя, что душа ее переполнена радостью и счастьем. Костер потихоньку догорал, и девушка, мысленно простилась с духами огня, после чего убрала бубен в чехол и, собрав рюкзак, двинулась в обратный путь.
Идя по лесу, Дарьяна несколько раз оставила под деревьями угощение для духов — орешки, сухарики, кусочки яблока. Один раз, когда она это делала, с дерева стремительно спрыгнула белка и, буквально выхватив из рук кусок яблока, так же быстро умчалась. Шаманка сочла это хорошим знаком от духов. Она собрала осенний букет из рябины и листьев клена, решив подарить родителям, и выйдя на берег озера, пошла вдоль него. При этом девушка, мысленно приветствуя духов воды, озера, кинула в него остатки хлеба. Она вспомнила, как летом бродила здесь с наставницей Янгой, и та рассказывала о том, что здесь было когда-то раньше, много веков назад.
— Озеро это святое, — говорила она. — Когда-то на этих местах жили арии, и их жрицы, прекрасные женщины, совершали на берегах обряды, призывали светлых духов, которые до сих пор здесь живут, наполяя силой это место. В те далекие времена мужчины почитали женскую силу и поклонялись ей.
Дарьяна остановилась, стремясь разглядеть в озере свое отражение. Она увидела лицо, и оно показалось ей не таким, как обычно: взгляд был более осмысленным, устемленным вглубь себя. Девушка нередко замечала подобное после шаманских обрядов и чувствовала в такие минуты, что сквозь нее смотрит нечто б
Немного придя в себя, шаманка оглядела берег озера. Он был почти весь завален пластиковыми бутылками, одноразовой посудой и прочим хламом. Вздохнув, девушка вынула из рюкзака пакет и начала собирать в него мусор. При этом ей снова вспомнился последний разгровор с наставницей, когда они летом гуляли здесь и тоже прибирались.
— Если ты шаманка, — говорила Янга, — то чувствуешь боль Земли как свою собственную. Когда все вокруг заваливают мусором, это все равно что тебе плюют в лицо. Вырубают леса — как волосы тебе выдирают.
— И это так всегда? — поежившись, спросила Дарьяна.
— Да. Когда сталкиваешься с подобным, — тут наставница провела рукой вокруг себя.
— Но я пока ничего такого не чувствую.
— Ты еще не прошла всех ступеней посвящения. Вот когда дойдешь до конца, то поймешь, что это такое — по-настоящему быть шаманом. Это не только радость и сверхспособности, но и тяжелый крест. Любая боль Земли отдается в тебе.
— А назад уже будет нельзя?
— Нет, девочка. Это билет в один конец. Ты никогда не сможешь быть такой, как обычные люди…
— Вам помочь? Здравствуйте! — незнакомый голос выдернул Дарьяну из воспоминаний. Подняв глаза, она увидела рядом черноволосую, смуглую девочку лет четырнадцати.
— Пожалуйста, если тебе хочется, — ответила шаманка. Девочка тут же с готовностью начала собирать мусор и складывать в пакет. Вдвоем они быстро его заполнили.
— И часто вы так делаете? — спросила Дарьяну новая знакомая.
— Всегда, когда здесь гуляю.
— Даже не знаю, что и сказать… — девочка задумалась. — С одной стороны, хорошо, я понимаю, что надо, но с другой… Ведь смысла в этом мало! Вот мы с вами сейчас убрали, а сколько еще осталось! Завтра придут и снова набросают!
— Могу одну притчу рассказать, — улыбнулась Дарьяна.
— Расскажите.
— Один мудрец как-то раз бродил по берегу моря после шторма и увидел на берегу много выброшенных медуз. Он стал по одной собирать их и выкидывать в море. К нему подошел юноша и спросил: «Зачем вы это делаете? Берег огромный, медуз выброшено много, всех все равно не спасешь, так какой это имеет смысл»? Мудрец же поднял с земли медузу, посмотрел на нее, показал юноше и сказал: «Для нее — имеет», — после чего швырнул ее в море. Знаешь, что было дальше?
— Знаю! — воскликнула девочка. — Тот юноша тоже стал медуз спасать!
— Да. И вслед за ним — другие, кто его видел.
— Какая хорошая история! Выходит, и мы с вами так же?