Шамиль (СИ)

- Что?! – вот тут я распахнула в глаза и с утроенной силой начала вырываться из рук мужа. – Ты рехнулся?!

- А что, в прошлые разы ты была смелее, - прошипел он, насильно переворачивая меня на живот и сдирая сначала майку, а затем уже и джинсы. Последние он лишь приспустил, оставив меня лежать с голой задницей, прикрытой одними только кружевными трусиками. – Да и на язык очень острая, вот и в этом значит будешь смелая…

- Пожалуйста, перестань, Шамиль… - Я снова начала дергаться в попытке высвободиться. - Да что за черт в тебя вселился?

- Черт под названием «устал от неуважения своих собственных жен»!

- Не надо… - всхлипнула я, когда почувствовала оголенной кожей спины его ладонь. Она сильно придавила меня, лишая всякой возможности даже дергаться. Я поняла, что-либо он действительно сделает то, что задумал, либо я сумею его уговорить остановиться. Хоть как-нибудь… Заставить его затормозить силой у меня точно не было шансов. - Пожалуйста, Шамиль… я все поняла, не надо так… - уже не сдерживая слез, взмолилась я.

Ответом стал удар по ягодице.

- Ну пожалуйста… - снова повторилась я, в бессилии комкая пальцами простынь. – Не надо… Я сама…

- Что сама? – переспросил Цахаев, снова ударяя ладонью, только на этот раз другую половинку.

- Я сама дам… туда… когда буду готова… пожалуйста… не нужно насилия… Только не сейчас…

Если он сделает это, между нами все и навсегда будет закончено… Неужели он этого не понимал?

Я готова была сказать ему, что угодно, только бы он не воплощал в жизнь задуманное.

- До тех пор, пока ты не научишься вести себя, как подобает, ты будешь получать от меня жесткий ответ, - проговорил Шамиль, наконец, отпуская меня. Я выдохнула с облегчением, перевернулась на спину и отползла подальше, тут же прикрываясь одеялом. – Это в последний раз, когда я делаю тебе поблажку, это ясно? – Я закивала головой, понимая, что меня все еще потряхивает. – Ты моя жена, я имею полное право трахать тебя куда хочу, сколько захочу и когда захочу. Заруби себе это на носу.

Я закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти, пытаясь успокоиться. Когда дошла до «10», услышала, как открывается и закрывается входная дверь. Шамиль ушел и впервые за долгое время мне было абсолютно все равно, к Заре или к самому черту в ад. 

Глава 12

Зря я так.

Пока шел к машине, а затем ехал по пустынным улицам Москвы, никакая другая мысль в голове так и не появилась.

Зря я с ней так.

Я доехал до набережной, остановил машину и полночи по ней бродил. Завтра наметился один выходной. Первый полноценный с момента возвращения в столицу. Если повезет, смогу растянуть его на два.

Я зажег сигарету и уставился куда-то вдаль. Рядом никого, хорошо…

В Москве никогда не темнело совсем. Наверное, будь я каким-нибудь умником вроде Ульяны, я бы понимал суть таких явлений, но я был простым, обычным парнем, поэтому для меня это говорило лишь о том, что столица никогда не засыпает. Она наблюдает за тобой, оценивает каждый твой шаг. Этот город… он был как огромный живой механизм. Стремящийся захватить твой разум и подчинить себе.

Наверное, мой она уже подчинила, потому что я изменился.

За последние три года, что я прожил тут, я точно стал другим и понимал это не только потому, что так говорили друзья или сестра, эти изменения чувствовал я сам.

Жизнь в наших краях и здесь… она была настолько разной, насколько разными могут быть серый и красный цвета. У нас все было совсем иначе. Пресно, строго, скучно, серо, а Москва… она была такой завораживающей, такой пленительной…

Стоило огромных усилий сохранить себя, свое «Я», пускай и частично.

Впервые я осознал, что я уже не прежний, когда обнаружил, что после шести месяцев в столице совершенно не хотел ехать домой. Да, там были друзья, сестра, но будь моя воля и в тот момент я притащил бы их сюда, но не ехал бы обратно в наше «село».

К сожалению, у отца было иное мнение, а ослушиваться его всегда было дороже всего. Он хотел проверить, как я тут справляюсь воочию, так сказать, но оставлять Фатиму одну надолго не решался, поэтому с тех пор так и завелось, если папа ехал сюда, мне нужно было возвращаться домой.

Фатима тогда сразу заметила изменения во мне. Я вернулся более свободным, чуть более гибким, стал немного иначе говорить, допускать мысли, которых раньше никогда не допускал…

Фатима… моя единственная отдушина в этом мире. Я помню, как радовался в тот день, когда ее, еще совсем крохотную, принесли домой. Торжественно представили мне и доверили взять на руки…

Я и сейчас очень отчетливо помню, как страшно мне было тогда, ведь она была совсем маленькой, совсем беззащитной и в тот момент внутри меня что-то включилось и это что-то можно было смело назвать «защищать».

С того дня и по сей час за сестру я готов был сложить голову в случае необходимости.