Шанхайская головоломка

Гу Ян подготовил для нас целую стопку одежды, от нижнего белья до курток, что было очень заботливо с его стороны. Помывшись, я второпях влез в красно-белую рубашку и серые вельветовые брюки и спустился вниз. Кто знал, что Чэнь Цзюэ к тому моменту уже успеет перезнакомиться со всеми гостями и напрочь забудет о моем существовании? Это меня немного расстроило: я ведь думал, что он подождет меня и мы спустимся вместе…

– Хань Цзинь, ты такой медлительный!

Я увидел, как Чэнь Цзюэ машет мне рукой за обеденным столом.

3

– Учитель Хань, здравствуйте!

Первым, кто подошел ко мне, чтобы обменяться рукопожатием, был мужчина средних лет ростом около ста шестидесяти сантиметров, одетый в черный смокинг и белые перчатки. Он был невысоким, с гладко зачесанными назад волосами и подкрученными усиками. Сочетание его наряда и лица невольно напомнило мне о Сальвадоре Дали.

Мужчина тут же представился:

– Меня зовут Чжу Цзяньпин, но можете также называть меня Энди, как вам больше нравится. Мое занятие…

Произнеся это, Чжу Цзяньпин прервался, а затем в его правой руке вдруг из ниоткуда появился бокал красного вина. Тогда он самодовольно продолжил:

– Это красное вино из Пьемонта, Италия. Надеюсь, оно вам понравится. – Сказав это, Чжу Цзяньпин протянул мне бокал.

– Вы фокусник? – Я принял бокал: во рту у меня пересохло. В вине я не разбирался, в географии тоже силен не был и совершенно не представлял, где находится Пьемонт, поэтому просто глотал вино как пиво.

Гу Ян подошел ко мне со спины и представил гостя:

– Господин Хань, у господина Чжу впечатляющее прошлое – он звезда фокусов, связанных с ловкостью рук, в Международном обществе иллюзионистов. Зарубежные мастера иллюзий бесконечно восхищаются им. В последние годы учитель Чжу обосновался за рубежом, но отнюдь не из-за мировых турне, а чтобы в одиночестве упорно постигать тайны фокусов. Я еле уговорил его вернуться в Китай.

– Да что вы! Будь я даже на Луне, разве не прилетел по первому зову господина Гу?

Возможно, его манера общения была слишком скользкой, поэтому я испытал неприязнь к этому трюкачу. Может быть, действительно симпатия и антипатия возможны с первого взгляда. Я что-то небрежно ему ответил и, отвернувшись, увидел красивую женщину лет тридцати, сидевшую на стуле. Она слегка кивнула мне. После этого я, не обращая внимания на Чжу Цзяньпина, подошел к ней.

– Здравствуйте! Мы сейчас услышали про вас столько всего забавного от господина Чэня… – Женщина непринужденно улыбнулась мне.

Забавного? Этот Чэнь Цзюэ наверняка опять говорил гадости за моей спиной… Словно прочитав мои мысли, она сказала:

– Господин Хань, не думайте, господин Чэнь не намеревался вас задеть, это была просто забава – только и всего. Меня зовут Ван Фанъи, рада с вами познакомиться. – Она встала и пожала мне руку. Я почувствовал аромат ее духов.

Длинные гладкие волосы Ван Фанъи закрывали ее плечи словно занавес. У нее была белая кожа, на высокой переносице сидела пара очков в тонкой оправе. Сквозь стекла виднелись большие блестящие глаза, в которых читалась уверенность. На ней была надета белая шифоновая блузка с рукавом в три четверти, широкие черные брюки и туфли на каблуках. Она не была низенькой – около ста семидесяти сантиметров. Держалась интеллигентно и казалась очень изящной.

– У профессора Ван немалый опыт, она преподает в Народном университете общественной безопасности Китая. Поскольку профессор долгое время занимается изучением вопросов психологии преступного поведения, она одна из лучших отечественных психологов-криминалистов. Опубликовала множество работ о преступлениях, изучив бесчисленное количество дел, – и это не преувеличение!

Мы пожали друг другу руки, а Гу Ян уже стоял рядом с нами, продолжая выступать в роли хозяина.

Столкнувшись с его комплиментом, Ван Фанъи слегка улыбнулась:

– Я всего лишь обычный преподаватель, ничего особенного. Не надо возносить меня столь высоко. Для Китая мои способности весьма заурядны.

Гу Ян с улыбкой ответил:

– Профессор Ван такая скромная!

Я окинул взглядом гостиную: мне представили всех, кроме старика, который вел бурную дискуссию с Чэнь Цзюэ. У пожилого господина были седые волосы и очки в серебряной оправе. Он постоянно качал головой и, казалось, не соглашался с позицией Чэнь Цзюэ. Я решил проявить инициативу и подошел к ним, чтобы поздороваться. Старик поднял на меня глаза и нахмурился, словно не желая устанавливать со мной чрезмерный контакт, лишь слегка кивнув в мою сторону. Затем он снова развернулся к Чэнь Цзюэ и продолжил обсуждение. Я их абсолютно не понимал.

Эта ситуация крайне меня смутила, благо подоспевшая Ван Фанъи успела мне сказать: