Шанхайский синдром

– Политика… Имеешь в виду съезд? Или дело «партийного сынка», про которое сегодня пишут в передовой статье? Все только о нем и говорят.

Он не знал, как объяснить маме. Ее политика никогда не интересовала. Не знал он также, рассказывать ли ей о Лин, хотя такая тема точно вызвала бы мамину заинтересованность. Поэтому он просто ответил:

– Я вел дело У, но закончилось оно не так, как я ожидал.

– Разве его наказали не по заслугам?

– Да. Но политика ни при чем…

– Я тут поговорила с соседями. Все очень довольны исходом судебного процесса.

– Я очень рад.

– Если честно, после нашего последнего разговора я много думала о твоей работе. Я по-прежнему надеюсь, что ты когда-нибудь пойдешь по стопам своего отца. Но если тебе кажется, что ты можешь быть полезным родине на своем теперешнем посту, тебе не следует его покидать. Хорошо, когда есть хотя бы немного честных полицейских – пусть даже они мало на что способны повлиять.

– Спасибо, мама.

Когда он выпил чай, она проводила его вниз. На лестничной клетке, заваленной плитами и кухонной утварью, с ними приветливо поздоровалась тетушка Си, их давнишняя соседка.

– Госпожа Чэнь, ваш сын теперь важная персона, старший инспектор или директор – в общем, высоко взлетел. Как открыла сегодняшнюю газету, сразу и увидела его имя, а перед ним – какой-то важный титул.

Мама улыбнулась, но ничего не ответила. Возможно, ей тоже немного нравится его высокое положение.

– Не забывайте нас на своем высоком посту, – обратилась к нему тетушка Си. – Я ведь помню вас еще вот таким маленьким!

Оказавшись на улице, Чэнь заметил уличного торговца, который жарил пельмени в огромном воке на передвижной газовой плитке. Сцена, знакомая с детства! Только тогда, наверное, торговцы топили плиты углем. Ребенку было бы довольно и одной штуки, но мама всегда покупала ему две или три. Любящая мама, красивая, молодая – она всегда поддерживала его.

Время, как сказал Будда, проходит в один миг.

На автобусной остановке он обернулся; мама все еще стояла перед домом. Маленькая, усохшая, почти невидимая в сумерках. Она и сейчас поддерживает его.

Нет, он, старший инспектор Чэнь, не уйдет из полиции.

Визит к матери укрепил его решимость продолжать во что бы то ни стало.

Пусть ей не слишком нравится его профессия, но, пока он может трудиться по совести, он ее не разочарует. Он обязан выполнить свой сыновний долг. Настал его черед помогать маме, поддерживать ее. В следующий раз, когда соберется к ней в гости, надо будет купить ей настоящего жасминового чая. Они выпьют чаю, и он, может быть, расскажет ей о своих отношениях с Лин.

Чэнь вспомнил стихотворение, некогда слышанное от отца: ответная любовь сына к матери всегда недостаточна – как и ответственность перед страной:

Разве великолепие травинки способноОтветить взаимностью на вечную любовь весны?

Об авторе

Цю Сяолун родился в Шанхае, имеет степень магистра гуманитарных наук и доктора философии. С 1989 года живет в США. Обладатель множества престижных литературных наград. Преподает китайскую литературу в Университете Джорджа Вашингтона в Сент-Луисе.

***

[1] Пипа – четырехструнный щипковый музыкальный инструмент, напоминающий лютню. Кунхоу – струнный щипковый инструмент, напоминающий арфу. (Здесь и далее примеч. пер.)

[2] «Чайные яйца» готовятся в отваре чая и приобретают коричневый цвет и особый вкус.

[3] Хуацяо – китаец, проживающий за рубежом, иностранец.

[4] Согласно традиции вино следует пить подогретым.

[5] Улун – полуферментированный чай, занимающий промежуточное положение между черным и зеленым чаями. Обладает не просто особенными вкусом и ароматом, но и способностью изменять их от заварки к заварке.

[6] Запретный город – бывший императорский дворец.

[7]

Перевод А. Ахматовой.

[8] Лэй Фэн был героем в период Мао Цзэдуна. Он был рядовым НОАК. Всегда оказывал помощь людям. В 1962 году он погиб при исполнении служебных обязанностей. Председатель Мао выдвинул лозунг «Учиться у Лэй Фэна» и призвал всю страну следовать его примеру самоотверженного служения народу. С этого момента Лэй Фэн стал кумиром молодежи, образцом бескорыстия, самоотверженности и высокой морали. Китайское правительство объявило пятое марта Днем Лэй Фэна. До сих пор китайцы сравнивают человека, который делает добро, с «живым Лэй Фэном».

[9] Деконструкция – одно из основных понятий постмодернистской эстетики, означающее понимание посредством разрушения стереотипа или включение в новый контекст.

[10] Перевод М.А. Донского.

[11] «Сон в Красном тереме» – произведение Цао Сюэ-циня (1724- 1764). Один из четырех классических китайских романов, описывающий жизнь богатого маньчжурского семейства.

[12] Четырехкнижием называются четыре канонических произведения конфуцианства – Шицзин (Книга песен), Ицзин (Книга перемен), Шуцзин (Книга истории или Книга документов) и Лицзи (Книга церемоний).

[13] Гете И.В. Фауст. Перевод Н. Холодковского.

[14] Перевод П. Долгова.

[15] Перевод А. Матвеева.