Шанна

Шанна почувствовала угрозу в этом заявлении и, стараясь скрыть недовольство, возразила:

— Сэр, вы напрасно рассуждаете о правосудии, потому что, несомненно, являетесь его жертвой, и ваше положение вами вполне заслужено. Отец может благосклонно принимать ваши рекомендации, что же до меня, то я считаю присутствие полуголого раба за моим столом позорным!

Отставив чашку, сквайр смотрел на дочь, вслушиваясь в ее мстительную тираду, и не замечал плотоядного взгляда Рюарка, в голосе которого прозвучало что-то вроде оправдания, когда он ей ответил:

— Мадам, мне остается лишь надеяться на то, что вы измените свое мнение.

Не решаясь возразить, кипя от негодования, с потемневшими глазами, Шанна встала из-за стола и, гордо подняв голову, вышла.

Шанна осмелилась зайти к отцу только после того, как ушел Рюарк, и то с опаской. Не было ни одного другого раба, который так привлекал бы внимание сквайра, как этот колонист.

Траерн у себя в кабинете просматривал счета, представленные Ролстоном. Шанна подошла к нему с ангельским выражением лица.

— Как думаете, папа, дождь будет?

За широко открытыми окнами синело чистое небо. Траерн что-то проворчал, не отрываясь от своих реестров. Казалось, он не замечал усевшейся рядом дочери.

— Интересно, раздобыла ли сегодня миссис Хоукинс омаров? Я могла бы послать за ними Милана. Вы не против, папа?

Сквайр рассеянно взглянул на дочь и снова занялся бумагами. Шанна не отступала. Она наклонилась вперед, чтобы посмотреть, чем он занят. И робко спросила:

— Я мешаю вам, папа?

Траерн вздохнул, отодвинул стул и повернулся к ней лицом.

— Вижу, вы не оставите меня в покое, пока я вас не выслушаю.

Говорите же, дочка.

— Ах… я по поводу этого человека, отец… Этого Рюарка. Считаете ли вы желательным его присутствие на Лос-Камельосе? Нельзя ли от него как-нибудь отделаться? Продать, например? — Она помолчала, глядя на, казалось, задумавшегося отца, и продолжала: — Я нахожу господина Рюарка слишком дерзким и высокомерным. У него манеры скорее хозяина, чем раба. А его одежда! Она просто ужасна. Никогда не видела человека, щеголявшего по улицам полуголым. И он будто не обращает внимания на то, что ему говорят. И еще: я слышала, что он кружит головы всем девушкам нашей деревни. Не пройдет и года, как вам придется кормить всех его отпрысков.

— Что ж, — проговорил Орлан Траерн, — может быть, кастрировать его, чтобы защитить обитательниц нашего маленького рая?

Шанна резко поднялась со стула.

— Господи, отец! Это же человек. Это не животное. Вы не сделаете итого.

Траерн покачался на стуле.

— А! Понятно, — медленно проговорил он. — Человек, а не животное! Очень мило с вашей стороны, что вы делаете такое различие, Шанна. Просто прекрасно.

Голос отца стал каким-то бесцветным, что было верным признаком начинавшего клокотать в нем гнева. Она чуть не подскочила, когда он изо всей силы хлопнул ладонью по столу. Даже чернильница покачнулась.

— Черт побери, дочка! Я счастлив, что вы еще способны на это! — неожиданно быстро продолжал он. — У меня находится его документ. Он останется моим рабом, пока не расплатится. Мне наплевать, что он натворил. Он умен и знает работу на плантациях. Умеет организовать использование рабочей силы наилучшим образом. Я не меньше вашего уважаю человека. Да, это не животное. А Рюарк — это человек, при правильном использовании способностей которого можно получить большую пользу, и, уверяю вас, он принесет дохода больше, чем задолжал. Он предложил построить большой сахарный завод и установку для изготовления спирта, что в десять раз расширит производство патоки и рома. Предложил построить плотину и соорудить лесопилку, чтобы иметь собственные пиломатериалы. Научил по-новому обращаться с людьми и скотом. Ах, высокородная и могущественная дама, я не допущу, чтобы с этим человеком обращались, как с животным, лишь потому, что его не обучили вашим утонченным манерам.

Шанна была уязвлена его отповедью и ответила надменным тоном:

— Поскольку вы не принимаете моих доводов, позвольте мне, по крайней мере, просить вас больше не приглашать его к столу, где он будет пялиться на меня и оскорблять.

Траерн поднял руку и показал пальцем в сторону столовой.

— Это мой стол, и я здесь хозяин! — выкрикнул он. — Я приглашаю вас завтракать со мной. И если вас не устраивает его общество, можете оставаться в своей комнате.

Ошеломленная Шанна сделала еще одну попытку:

— Отец, если бы моя мать попросила вас не приводить сюда кого-то, кто ей не нравится, вы бы наверняка уступили ее просьбе.

На этот раз Траерн встал со стула и выпрямился во весь рост.