Шанс дается раз (СИ)

— Значит, седьмой ряд, налево, нижняя полка, ищи большой том в белом переплёте, называется «Летопись года весенних цветов». Там найдёшь все, что тебе понадобится. Следующий!

Перед глазами мелькали лица. Мари так и не появилась — я слышала её голос в ближайшем ряду, девушка отчитывала какого-то парнишку за порчу казенного имущества. Это надолго! А голова так болит, и даже от слабого света магических светильников слезятся глаза…

— Оми! Ты как? Прости, пришлось отлучиться… — я подскочила и подняла глаза. Когда ко мне успела подойти Мари, я даже не заметила.

— Ничего, — я устало потерла глаза, — Мне осталось только книги на руки выдать. Ты в читальный зал пока загляни, а то такое скопление студентов может привести к несчастному случаю…

— Поняла, — улыбнулась черненькая и улепетнула. Я поставила магическую печать на последнюю выданную книгу и устало прикрыла глаза. Сейчас Мари вернётся, а я пойду наверх. Уже немеют кончики пальцев, но я ещё должна приготовить обед…

Я отнесла еду Эллине и Смотрителю, закрывшемуся в своей комнате. Мари решила остаться вместе со мною и уютно расположилась на невысоком пуфике в нашей небольшой столовой. Я медленно наполнила наши пиалы рыбным отваром и достала из печи горячие плюшки, а после облегчённо присела рядом с приятельницей.

Обычно мы не особо болтали друг с другом вне работы, но сегодня, очевидно, что-то подохло в лесу: Мари сама начала разговор.

— Тяжело быть сиятельным пэром, верно? — проговорила черноволосая, с повышенной задумчивостью рассматривая содержимое своей чашки.

— Он не отравлен, — спокойно сказала я. Она уставилась на меня в шоке, а я усмехнулась:

— Кисель в твоей чашке. Он не отравлен, и не надо на него так смотреть. А насчёт пэров… почему тебе кажется, что им тяжело? Всем тяжело. Не бывает людей, которым легко… ну, кроме блаженных, живущих в своем мире.

Мари поморщилась:

— Пойми, пэры очень несчастны, за них всю жизнь кто-то решает. Взять хоть Эллину и Эшира: они помолвлены ещё с пелёнок. Теперь хочешь, не хочешь — будущие супруги! И никого не волнуют их отношения и чувства, итог будет один — брак.

Я пожала плечами:

— Мари, как бы ни воспевали древние сонеты красоту и исцеляющую силу любви, история доказывает торжество холодного расчета над горячим сердцем. Потому в какой-то мере пэры поступают правильно, заключая долгоиграющие брачные союзы. Ведь никто не может заставить ту же Элли насильно! Клятва у алтаря — дело добровольное.

Мари презрительно скривилась:

— Иногда мне кажется, что у тебя нет сердца! Ты закопалась в свои книги и всё оцениваешь сквозь их призму. Я полюбуюсь на тебя, когда ты полюбишь! Ты просто не видела жизни, Омали!

Я примирительно подняла руки:

— Ты права. Пожалуй, я не знаю, о чём говорю.

Мари вздохнула, отставила пиалу и, буркнув слова благодарности, вышла из кухни. Я задумчиво повертела в руках чашку. Как любопытно всё складывается, однако…

Снова — ночь, и опять — бессонница. Обхватив озябшими пальцами чашку с горячим чаем, я поднялась вверх по винтовой лестнице и вышла на небольшой балкончик под самой крышей. Как хорошо, что некогда я отыскала среди завалов архива полуистлевшие планы Библиотеки! Строилось сиё здание ещё до прихода Большой Воды, было одним из самых старых в Талье и пользовалось незаслуженной дурной славой. С виду Библиотека действительно выглядела не слишком презентабельно, несмотря на сомнительные старания магов-реставраторов: нынешний Император, Эшон Нетерпеливый, не любил вкладывать деньги в подобные «глупости».

Вздохнув, я устроилась поуютней и уставилась на огни Тальи. «Город волшебных светильников» — именно так окрестили столицу Ишшарры первые мореплаватели, приблудившиеся к нам с материка. Они были правы…

Ярче всего сиял, возвышаясь над всеми остальными зданиями, Золотой Дворец, центр политической жизни острова, занимающий весь двенадцатый ярус.

Я сидела и смотрела на это высоченное здание с несколькими внутренними дворами, обилием арок, воздушных переходов и башен. Я всегда мечтала посмотреть на жизнь его обитателей изнутри. Туда вхожи лишь пэры, они не жнут и не пашут, не машут мечами, не забрасывают в море сеть. Нет, их оружие — сильная воля и изворотливый ум. Быть может, они хоть немного… ярче и сильнее других людей?

Тряхнув головой, я отбросила от себя ненужные мысли и достала из кармана загодя припасённую ароматную свечу. Спустя несколько минут волосы мои, освобожденные от длинных деревянных шпилек, водопадом заструились по плечам. Заплясало весёлое пламя, и к высоким звездам ветер понёс мою молитву. Направь меня, Танни-ти, богиня Судьбы, Свободы и Смерти. Не прошу ни долголетия, ни здоровья, ни богатств. Дай мне не существование, моя богиня, а жизнь. Чтобы после было о чём пожалеть…

Мою медитацию прервал звук колокола, низкий и гулкий. Широко распахнув глаза, я уставилась на потухающие огни Золотого Дворца.

Это могло значить только одно — Эшон Нетерпеливый, Император Ишшарры, не пережил сегодняшней ночи.