Шанс Гидеона

- Я уже говорил вам, что пытался связаться с Малтраверзом, но к тому времени он успел уехать. Между получением телеграммы и моим возвращением из Бельгии прошло довольно много времени. Если вы помните, - сухо произнес он, - вы покинули Мертон-Холл, как только услышали о моем приезде, но прежде чем я появился дома, прошло добрых семь дней. Несколько дней я провел в столице, а затем поехал на север, в Мертон-Холл. К этому времени вы уже уехали... Обстоятельство, признаюсь, к которому я не был готов!

Она закусила губу.

- А почему никто не подумал связаться с отправителем телеграммы?

- В доме был только Пиблз, и он не знал, что с ней делать, поэтому оставил ее до моего приезда.

- Понятно.

Фейбер глубоко вздохнул.

- Мне жаль, Ким, - сказал он. - Я хочу сказать, жаль, что так получилось с Малтраверзом. Он уехал, думая, что так мало значит для вас, что вы даже не захотели ответить на его телеграмму.

Ким сильнее прикусила губу.

- Разумеется, я бы ответила, если бы получила ее, - сказала она. - Но мне кажется, он знал, даже когда отсылал телеграмму, что я ни за что не передумаю. Я так и сказала ему в Мертон-Холле, когда он приезжал во второй раз, чтобы осмотреть вашу мать.

Гидеон резко повернулся, прошел к окну и принялся пристально разглядывать крыши.

- Почему вы не сказали об этом в ту ночь, когда я увез вас прокатиться? - строго спросил он чуть севшим голосом. - Я же спрашивал вас, каковы ваши отношения с Малтраверзом, и вы дали понять, что влюблены в него.

- Я сказала, что была влюблена в него когда-то, - поправила Ким, по-прежнему неподвижно стоя за маленьким столиком.

Гидеон обернулся и взглянул на нее серыми глазами, в которых читались замешательство и обида.

- Все-таки, думаю, вы не так ясно выразились. Я спросил у вас, не хочет ли он жениться, и вы ответили "да".

- И вы предположили, что и я хочу... намерена выйти за него! - Ким стянула перчатки и швырнула их на столик. - В ту ночь вы предположили довольно много, мистер Фейбер, и я вовсе не была обязана выводить вас из заблуждения, - ее голос рассерженно зазвенел. - Мои личные дела вас совершенно не касались, и вы не имели никакого права подвергать меня тому допросу. Во-первых, вы только что обручились с миссис Флеминг и...

- Что-что? - Тон был таким резким, что она слегка оторопела.

- Вы только что обручились с миссис Флеминг... Если даже настоящей помолвки не было, о ней вскоре должны были объявить, насколько я поняла. В любом случае, еще за несколько недель до этого вы мне сказали, что, вероятно, все-таки женитесь на миссис Флеминг, когда преодолеете свое предубеждение против брака, - произнесла она с уничтожающей иронией, - а в тот вечер, когда я по неосторожности застала вас в библиотеке - и даю вам слово, что ни мистер Дункан, ни я не подозревали, что вы там! - было вполне очевидно, что вы быстро преодолеете это предубеждение.

Он обошел вокруг стола и схватил ее за плечи. Губы его были плотно сжаты.

- Ким! Неужели вы всерьез поверили, что я хочу жениться на Монике? сурово спросил он.

Она кивнула, приклеившись взглядом к его галстуку.

- Разумеется, - ответила она почти беспечно. - Я не сомневаюсь, что вы намерены вступить с ней в брак... или она намерена вступить в брак с вами! Я не думала, конечно, будто вы так привязаны друг к другу, что в трудную минуту не сможете пережить разлуку, но...

Он с силой встряхнул ее, и она поняла, что он рассержен. Вне себя от гнева.

- За кого вы меня принимаете?

Ким украдкой взглянула на него и удивилась, потому что серые глаза полыхали огнем.

- Я не знаю.

- Нет, знаете! В тот раз, когда я держал вас в объятиях и вы отвечали на мои поцелуи... Вы же знали тогда, что мы любим друг друга! И это было не просто жалкое подобие любви, это было чувство, которое вызвало муку, когда мне пришлось вас отпустить, а вы еще отказались рассеять мое горькое заблуждение, разъяснив раз и навсегда, что не собираетесь замуж за Малтраверза!

О Ким, - простонал он, - я был так несчастен, но мне и в голову не приходило, что вы тоже несчастны. - Он взял ее лицо в свои ладони, пристально вгляделся в него в солнечном свете, проникавшем в убогую комнатенку. - Похоже, вы были не очень счастливы с тех пор, как покинули Мертон-Холл. Вы похудели, остались одни глаза, в которых видна скорбь, а ваши губы...

- Так что с моими губами? - спросила она, смеясь и плача одновременно.

- Я отвечу через минуту. - Он ласково провел пальцем по ее щеке, впитывая глазами каждую черточку. - Дорогая, - умоляюще произнес он, - ведь вы были несчастны?

- Не стану отрицать, - призналась она.

- Мне хотелось бы думать, что вас сжигала та же мука, что сжигала меня!

- Даже несмотря на то, что вы ухаживали за Моникой в тот вечер, когда я застала вас в библиотеке?

Его возмущению не было предела.