Шанс (Коммуналка)

Тот день он будет помнить всю жизнь! Вот она, связь по крови. Сидя на совещании, он вдруг дернулся, словно от толчка. Сердце стучало у горла, стало холодно и липко по позвоночнику. А перед глазами – он, Марк, сын! Рванул к машине, расталкивая всех на пути, ехал три квартала, не обращая внимания на дорожные знаки (в центре – то движение почти везде одностороннее!) Успел! Дверь в ванную сына ногой вышиб и замер на секунду на пороге. Сердце остановилось. Уверен потом был: не жил он этот миг вместе с сыном! Ушли они оба, на доли секунды, но ушли из мира живых. Вместе же и вернулись.

Долго он еще не мог смотреть на его запястья. А всю злость и обиду на девочку эту направил. Умом понимал – она не виновата, но сердцем отцовским винил. И посадил отца, за взятку. Мачеха – хохлушка от девочки сбежала, а ее – к тетке с бабкой отправили. Что с ней дальше было – плевать. По-сталински рассудил – нет человека, нет проблемы.

А проблема осталась. Марк забыл, кажется, девчонку. Знал бы Василий, как он ее забывал! Только, когда весу в нем осталось точно в барашке, заподозрил отец неладное. Второй раз за последние полгода чуть с жизнью не расстался. На этот раз сердечный приступ был всамделишный, с вызовом неотложки и реанимацией. Первым, кого увидел, открыв глаза, был он, Марк. Бледный, как и отец, с судорожно сжатыми тонкими в своей худобе пальцами, сгорбившись на неудобном больничном стуле, тот сидел у его кровати. «Я обещал тебе, что больше никогда! Ты просто не слышал, папа. Я, правда, обещал!» – лепетал он, уткнувшись в его ладонь.

Он оказался очень сильным, его сын! Окончив школу, решил продолжить учебу в Лондоне. Не хотел Василий его так далеко от себя отпускать, пробовал уговоры, угрозы. Но, натолкнувшись на твердый взгляд сына, сдался. И до сих пор об этом ни разу не пожалел.

Но страх за него остался. Противное в своей слабости «а, вдруг». Поэтому, старался знать о Марке все.

А сегодня он узнал, что впервые после возвращения с учебы, Марк не ночевал дома. И до сих пор его нет.

– Ты звонила на мобильный?

– Да, он отключен.

– Рашид где?

– Нету, – прошелестело из поднятого ворота халата.

– Не-е-ту, – передразнил он раздраженно, тыкая в кнопки своего мобильного, – Рашид? Ты где сейчас? Подъезжаешь? Поднимись в мой кабинет.

Рашида он «вывез» из Чечни. Голодного и избитого до полусмерти. И, сколько не пытался расспрашивать, так и не узнал, кто его так и за что. Сам потом выяснил, по своим каналам. За такую вот «стойкость» и держал его при себе.

– Доброе утро, хозяин.

– Доброе. Ты где был ночью-то?

– Марк Василич меня отпустил, – ушел от прямого ответа Рашид.

– А сам он где? – как можно равнодушнее задал вопрос Василий.

– На своей квартире остался.

Василий удивился. Марк практически там не бывал. А уж остаться на ночь…

– Один?

Рашид пожал плечами и отвел взгляд.

– Ну?!

– С девушкой.

– Знаешь ее?

– Нет. Первый раз видел.

– Рассказывай! – немногословность парня на этот раз раздражала Василия.

– Это нехорошая девушка. С улицы. В юбке – во! – показал Рашид много выше колен и нахмурился.

– Проститутка, что ли? – Василий значительно успокоился, – А, ладно! Не первый раз!

– Нехорошая девушка, – с нажимом повторил Рашид и замолчал.

– Сейчас к нему поедешь?

– Да.

– Иди. О том, что я интересовался им, ничего Марку не говори.

У Марка была невеста. Или Василий думал, что была. Познакомив сына с дочерью партнера, Василий не сомневался, что Марк все правильно поймет. Вроде, так и было. Шлюх Марк снимал редко, больше в элитных салонах, относился к ним с брезгливостью, пользовал и забывал. Посмеивался над своим другом Пашей, сыном банкира Кротова, который, в силу воспитания интеллигентного, всегда пытался вникнуть в судьбу «несчастной» и помочь. Девки деньги с Пашки брали, на лечение ли больной мамы или на конфеты и фрукты чаще несуществующему ребенку, Паше плакались на нищету и голод, а уходить с теплых мест не торопились. Марк, рассказывая отцу про друга, жалел того за мягкий нрав, но не осуждал. Так, что непонятно было Василию, с чего бы это сыну тащить девицу с улицы в дом.

Зазвонил телефон. «Вот, и ладненько», – подумал Василий, увидев на дисплее улыбающееся лицо сына.

– Слушаю тебя, сынок. Ты где? У себя на квартире? Как нездоровится? Что болит-то? Голова…Ну, что же. Работа не убежит. Лечись, давай, – он отключился и покачал головой. «Заболел…Ну-ну…», – подумал с обидой.

Марк никогда ему не врал. Это было в первый раз. И Василию Голоду очень хотелось знать – почему.

Глава 9

Милочка звонила уже в третий раз, а он все не брал трубку. Ну, не готов он был сейчас общаться со своей совестью, а именно так он Милочку и воспринимал.