Шансон для братвы

– Как все, пятнадцать процентов. Мы ему с налогами помогали, неувязок не было…

– А сколько в месяц эти проценты выходили?

– Штук восемьдесят-девяносто, иногда – чуть больше. Барыга-то опытный, пятый год работает, дело свое поставлено. Еще стволы через его канал доставали, у него приятель на складе работал, – Антонов от Дениса ничего не скрывал. Если обратился за советом и принял его, то есть правило – все до мелочей рассказывать, любая недоговорка фатальна. – Штук тридцать автоматов прошло, пистолетов уже не помню, но не меньше, патронов цинков сто. Все четко, без накладок. Отблагодарили, само собой, как надо – он доволен был.

– Как отблагодарили?

– С контрактом с испанцами помогли, на апельсины… Он тогда чистыми двести штук заработал. Не считая наших.

– Так, дальше…

– Спирт одно время через него гнали, потом водочную тему Циолковскому передали.

– Он не был против?

– Да нет, сам попросил.

– Точно?

– Я лично не говорил с ним, но можно проверить…

– Хорошо, надо узнать.

– Да никто его не трогал, работал спокойно. Мелочи бывали, конечно, но платил исправно, мы проверяли по-тихому, все о'кей. Агентство фотомоделей вот решил открыть, мы не против были – его деньги, пожалуйста, бизнес выгодный, мы охрану предоставили, завязки есть в журналах.

– Он, случайно, не публичный дом открывать собирался?

– Нет, это не так делается. Да и смысл ему! У него все чисто было, реквизиты фирмы – его, сам директор, помещение снял в “Доме мод” на Петроградской…

– Да меня мелочи интересуют. Все думаю, с какой стороны подобраться. Почему-то ведь этот урод наводит на Садиста с Паниковским…

– Не знаю я, – вздохнул Антон, – все это странно…

– Точно… Ладно, что за человек сам барыга?

– Ну, молодой, бывший комсомольчик из райкома, начинал с компьютеров в молодежном центре, потом на жрачку переключился, соки, конфеты…

– Это он вас два года назад “чупа-чупсами” завалил? – улыбнулся Денис.

– Он, – помрачнел Антон.

Историю с конфетами вспоминать он не любил. Вместо денег бригада получила от коммерсанта семь десятитонных контейнеров сладостей и сама была вынуждена распихивать их по магазинам, убив на это две недели. Бизнесмен мямлил, разводил руками, но это не помогало. Денис тогда ужасно веселился, достал старую фотографию Антона и аккуратно наклеил голову товарища на рекламный плакат, который он утащил из офиса Гугуцэ. Вместо этого идиотского шарика. Получилось очень натуралистично. Хорошо еще, что плакат висел у Дениса на кухне, а не был распространен среди потенциальных покупателей и старых друзей. Бывавшие в тот период в гостях у Рыбакова братки очень переживали за случившееся. Тем более что к чаю Денис в обязательном порядке предлагал эти пресловутые “чупа-чупсы”, коробку которых ему без всякой задней мысли отдал все тот же Гугуцэ. Если дружбан конфеты любит, чего ж не дать? Подошел Горыныч.

– Ну чо, когда начинаем? Вилен трясется…

Денис глянул вниз с балкона.

Владелец ресторана сидел в углу с таким видом, будто ему через пять минут отрубят голову. Действительно – самому, своими руками сдавать братву в ментовку было почти непереносимым позором. После такого не живут, и, хотя Антон дал Вилену гарантии, что любые вопросы по этому поводу будет решать не он, а бригада, ресторатор сильно нервничал. Репутация заведения оказалась под угрозой.

– Минут через пятнадцать. Антон уедет, и начнем. Пусть пока водки выпьют…

Горыныч убыл. Денис вновь повернулся к “старшому”.

– Кто курировал барыгу?

– Парашютист…

– За что вы его так?

– Да его менты три раза брали, так он все время от них из окна прыгал, то с пятого этажа, то с третьего…

– И не разбился?

– Так он же на деревья сигал…

– Тогда макакой назвать надо было, – усмехнулся Денис. – Ладно, мне бы увидеться с ним, перетереть психологическую спецификацию барыги.

– Возьми мою трубку, я скажу, чтоб он тебе через час позвонил…

– Лучше через два, пока здесь закончим…

– Лады…

Антон попрощался и уехал в офис. Как любой современный мафиози, в миру он был замдиректором какой-то фирмы и даже регулярно являлся на “работу”.

Подготовленное действо началось.

Горыныч расколотил зеркало и два окна, Пых с Лысым перевернули несколько столов, расшвыривая посуду, Гугуцэ немного покидал стулья, разошелся, но его успокоили – собрались не для того, чтобы кабак громить. Садиста с Паниковским усадили в дальний угол и велели вести себя развязно. Вилену "с многочисленными извинениями разбили нос и порвали манишку. Ортопед подал ему трубку.

– Але, дежурный, – замогильным голосом залепетал Вилен, – у меня хулиганят в ресторане… Посуду бьют, на посетителей кидаются… Двое… Нет, без оружия, просто так… “У Вилена”, да. Приморское шоссе… Да, жду. Сейчас приедут… Патрульная машина прибыла быстро. Два молоденьких милиционера-сержанта бодро заскочили в зал и остолбенели. Вдоль стен сидели грубые молчаливые люди в количестве, явно превышающем нормальную плотность на квадратный метр. Центр зала был усеян битым стеклом и кухонной утварью, за столиком у окна развалились два таких же амбала и кидали фужеры об стену. Взоры собравшихся сконцентрировались на патрульных.