Шанталь, или Корона против 2

– Вы не знаете Леона… Он бы точно все испортил своим благородством. Признайте, магистр, девчонка оказалась настоящим подарком. Испытания прошли идеально. Сущность прекрасно справилась, защищая хозяйку. Ей хватило сил совладать даже со смертельным проклятием, а ведь мы о таком и не мечтали!

Император вскочил с кресла, в волнении заходил перед камином.

– И получили подтверждение тому, что испытания ведем не только мы, – заметил магистр.

– Если они только и могут, что делать активацию на смерти владельца, им до нас далеко, – отмахнулся император. – Когда я представляю десятки таких сущностей на поле битвы, – Шари замер, прикрывая глаза, – становится страшно.

Он вдруг широко улыбнулся, шагнул к креслу, поднял бокал и залпом осушил…

– А самое приятное – управлять ими могут обычные люди. Мы заставим нас уважать, магистр. Клянусь, весь мир будет нас уважать.

Маг молча покачал головой. Его давно перестала волновать власть. Все, что было действительно важно – это восстановление былых знаний о магии. Но что делать, если ради оплаты дорогих исследований приходилось создавать опасные игрушки, тем более его коллеги из других стран занимались тем же самым.

Нельзя остановить камень, несущийся с горы. Вопрос лишь в том, кто первым окажется на его пути.

– Завтра они будут здесь.

– Я отдам распоряжение о встрече.

– И как вы намерены поступить? – уточнил магистр, заметив опасный огонек в глазах императора.

– По закону, мой дорогой, исключительно по закону. Куда катится мир, если женщины становятся убийцами? Ее голову требуют родственники убитых, я не могу отказать подданным чужой страны. Придется ей ответить перед законом, но прежде вы успеете пообщаться. Исследования должны быть завершены.

– А ваш кузен?

– Я не дам согласие на его брак с преступницей. Пусть получит урок – нельзя за меня решать свою судьбу. Что касается семьи ВанКоверберхов… Посмотрим на поведение девчонки. Будет послушна – заслужит милости для своей семьи, но оставлять ее в живых – опасно. Мы и так дали много поводов для раздумий нашим противникам.

Я никогда не была в тюрьме и потому еще по дороге к трем автокарам напридумывала себе всевозможных ужасов от крыс до убийц в соседях по камере.

– Ведите себе хорошо, дарьета ВанКовенберх, – со значением произнес офицер, когда мы уселись во второй по счету автокар, – и проблем не будет.

Прошлая я сейчас едва бы сдерживала слезы, нынешняя со злостью прикидывала, что пятеро мужчин – многовато для тесного автокара. Двоих еще можно было попытаться одолеть, вытащив револьвер из кобуры, но пятеро – глупо даже пытаться, это я понимала, несмотря на всю силу своего отчаяния. Никогда бы не думала, что пожалею об отсутствии черепа, но как бы сейчас он пригодился!

Мои сопровождающие и не подозревали о кровожадных мыслях, что бродили в моей голове. Вряд ли им было известно о наших приключениях во Фракании. В их глазах я – слабая, избалованная дарьета, от которой ожидалась истерика – надо будет обязательно закатить – и ничего больше. Напряженные позы, встревоженные взгляды, бросаемые за спины – здесь боялись не меня.

Но почему тогда меня сопровождают в тюрьму, точно я – закоренелая преступница? Три автокара, каждый полный вооруженных мужчин. Неужели думают, я голыми руками тех троих убивала? Боятся – сбегу по дороге?

Нет, глупости. Причина столь усиленной охраны в женихе и дяде. Вот кого опасались солдаты. И все же сомнения остались…

Мама учила, дарьета должна быть вежливой при любых обстоятельствах, так что я решила начать разговор с вопроса.

– Скажите, пожалуйста, мы направляемся в Лоранию?

Сидящий напротив меня офицер покосился с неодобрением и промолчал. Зато мой вопрос разрядил обстановку, охранники расслабились, спрятали револьверы в кобуры.

Вот и ответ, Шанти. Тебя они не боятся.

Я попыталась отодвинуться от прижавшихся с боков мужчин – и тут же заработала окрик:

– Дарьета, я просил не дергаться.

– Мне жарко и душно, – простонала жалобно, – здесь воздуха мало.

Я демонстративно задышала ртом, попыталась обмахнуться ладонью, но ее тут же перехватили, а около моего носа закачался граненый ствол револьвера.

– Выбирайте, дарьета, я сейчас вас оглушу, свяжу и в таком виде довезу до столицы. Гарантирую, ни жарко, ни холодно вам не будет. Или вы молча, не дергаясь, смирно сидите и глаз от пола не отрываете. Понятно? – рявкнул он.

Я подпрыгнула, свела зрачки к маячившему около носа дулу револьвера и кивнула.

– Молчать, не дергаться, сидеть смирно, – повторила послушно, добавив, слегка понизив голос: – Они так же говорили, а потом раз – и умерли.

– Молчать!

Я испугалась, что он меня ударит, и зажмурилась, но мужчина сдержался и даже револьвер опустил.

– Много болтаете, дарьета, – проговорил, тяжело дыша, точно вместо разговора со мной занимался бегом, – а знаете, что происходит с такими болтушками?

Я не знала, но подозревала – ничего хорошего, а потому ответила вопросом на вопрос.

– А знаете, что происходит с теми, кто мне угрожает?

Кажется, офицер пожалел, что позволил мне говорить.