Шантаж

Света набросила на плечи пальто и, не застегиваясь, выскочила на улицу. Хотя май выдался не очень теплым, погода стояла хорошая – тихая, солнечная. В назначенном месте ее уже ждал верный оруженосец Марк. Он взял у нее из рук папку, и они, весело болтая, двинулись по направлению к училищу, расположенному не так далеко.

Марк, одного с ней возраста, выглядел моложе: не ниже ее ростом, но довольно хрупкого сложения, узкоплеч и по-мальчишески неловок. Но выглядел он приятно: всегда дорого и со вкусом одет, опрятен, хорошо подстрижен; черные глаза за стеклами очков светились умом; черты лица правильные; прямые темные волосы красиво причесаны на косой пробор.

Они со Светой уже несколько лет учились по классу фортепиано. Но в последнее время, когда девушка увлеклась пением, виделись редко – не совпадали часы занятий.

Марк был влюблен в нее давно. По внешности незрелый юнец, он отличался темпераментом и был инициативен. На одном из вечеров в училище, когда они со Светой отдыхали в укромном уголке, юноша признался ей в своих чувствах и попытался дать волю рукам. Светлана испугалась и обиделась: Марк не вызывал у нее никаких чувственных эмоций, даже любопытства.

– Немедленно прекрати! – возмущенно прошептала она, пугливо оглядываясь, не видал ли кто этого безобразия. – Иначе я с тобой дружить не буду!

Он покорно послушался, покраснел:

– Светочка, прости, я больше не буду!

И так он умоляюще на нее смотрел, что она смягчилась:

– Ладно, забудем. Останемся друзьями. – И, улыбнувшись, нашла выход из неловкого положения: – Лучше пойдем потанцуем!

Увлекла его, все еще смущенного, в ярко освещенный зал, и они закружились среди других пар.

После этого эпизода Марик активности больше не проявлял, вел себя как покорный раб, безропотно выполнял любые ее поручения. Часто провожал ее до дома и нес папку с нотами. Многие, не зная сути их отношений, считали Марка и Свету состоявшейся парой, и «ходоки» к ней не приставали.

В общеобразовательной английской спецшколе, где училась Светлана, никто из мальчиков к ней и близко не подходил. Все знали, кто от родителей, кто от учителей, что она дочь большого начальника, аж со Старой площади, и ее боялись. Даже самые смелые и нахальные из школьных кумиров опасались последствий своей возможной победы. Зная ее скромный и строгий характер, ловеласы выбирали в качестве объектов внимания более доступных школьных красоток.

В музыкальном училище монополия Марка пошатнулась, лишь когда в вокальный класс поступил новенький. Его отца, военного, с Дальнего Востока перевели на работу в Москву. По фамилии Курский, звали его Денисом, но в училище к нему почему-то сразу приклеилось некрасивое прозвище Курица, – наверное, из-за фамилии. Прозвище Денису не подходило; длинного, с веснушчатым лицом и бронзовыми волосами, его, скорее, можно было прозвать Рыжиком. В детстве он обладал чистым альтом, а когда подрос и голос изменился, обещал стать сочным баритоном.

Денис рано возмужал, имел уже опыт общения с девочками. Вскоре после начала занятий он, что называется, положил глаз на Свету: бросал красноречивые взгляды, писал любовные записочки – все тщетно. Не дождавшись отклика, однажды после занятий, когда Марик по какой-то причине отсутствовал и Светлана собиралась возвращаться домой одна, Курица подошел к ней и без предисловий нахально предложил:

– Света, разреши тебя проводить? Ты мне давно нравишься, сама знаешь. Давай дружить, гулять вместе. Я парень что надо!

Светлану Денис не интересовал; больше того, она смотреть на него не могла без смеха. «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!» – всякий раз, глядя на него, вспоминала она детскую дразнилку. Но чуткая душа не позволяла ей обидеть человека – она спокойно ответила:

– Деня, гулять мне еще рано, мне этого не нужно! А провожатый у меня есть, ты его знаешь – это Марик. Мы с ним уже много лет дружим.

Курица – он был выше ее ростом – насмешливо воззрился на девушку сверху вниз и брякнул с откровенной злостью и презрением:

– И что ты нашла в этом еврее? Неужели, кроме него, нет хороших ребят?

– Вот ты и высказался, а еще дружить предлагаешь! – возмутилась Света. – Ты комсомолец или расист? Чем тебе евреи не угодили? Они что, не такие люди, как все?

– Конечно, не такие! Лезут всюду! Хуже негров... Россия – для русских!

– Темный ты человек, Курица! – оборвала его Светлана, невольно применив прозвище. – У нас не Россия, а Советский Союз, братство народов! Или первый раз это слышишь? Тогда брось комсомольский билет и иди в эсэсовцы! – Повернулась к нему спиной и пошла домой.

Парень так и остался стоять с разинутым ртом, не нашелся, что сказать в ответ.

Прошло немного времени, и в один прекрасный день Света и Марк, подходя к музыкальному училищу, увидели у входа в здание группу ребят, которые курили и балагурили, и среди них – Курицу. Чувствовалось, что он тут заводила. Поравнявшись с ними, Света услышала, как во внезапно возникшем враждебном молчании Курица процедил сквозь зубы:

– Этого жиденка надо проучить – пусть не лезет к нашим девочкам!