Шантаж от Версаче

Что?

* * *

Паша растерянно смотрел на жену.

— Зачем? — переспрашивала та. — А затем, что эта девка знает, что Александра сюда ездила!

— И что с того?

— И начнет трепаться! А там и до всего остального дойдут! Прижмут Александру — сама она вякать не будет, не в ее интересах, — а вот если сестрица ее начнет болтать… Припрутся все — и милиция, и детективы эти чертовы… А там, глядишь, и до тайника доберутся! Тогда плакали наши денежки! Да и под суд можно загреметь, если до всего докопаются!

— И что ты предлагаешь?

— Укол.

— У нас разовых шприцев не осталось.

— Я вскипячу обычный.

— Какой будем делать, «правдивый» или «забывчивый»?

— Ты еще не понял?

Паша тупо смотрел на жену, в ее игриво-холодные светлые глаза. Спустя некоторое время тень догадки побежала по его лицу.

— Мне это не нравится, — угрюмо сказал Паша и уселся на стул. — Ты зря это затеяла. Сейчас надо быть осторожным — сама говоришь, милиция висит на хвосте, да и детективы эти…

— А что ты предлагаешь?

— Ну, не знаю… Надо было сказать, что никогда не видели.

— А шарфик?

— Ну… Что не знаем, как он сюда попал…

Варвара посмотрела на мужа с жалостью:

— И она тебе поверит, да?

— Ну, не знаю… Только мне не нравится, что ты задумала.

— Тогда давай ее убьем. Тело в лесу закопаем, никто не найдет.

— Ну и убивай. Я не буду.

— Боишься? — вызывающе спросила жена.

— Я ничего не боюсь! Ты знаешь… Я не люблю убивать.

— Ага, насиловать любишь, а убивать — нет.

— Я не насилую! Они сами этого хотят!

— Ты просто трус.

— А ты — гадина! Ты нарочно мне это говоришь, чтобы меня разозлить!

— Ну, допустим, — игриво ответила Варя, уперев руку в бедро, изящно выставленное. — Допустим, нарочно. И что мне за это будет? А, Паша? Что ты со мной сделаешь? Ударишь? Изобьешь? Убьешь?

— Я же не такая дрянь, как ты!

— Значит, я дрянь? А? Что молчишь? Повтори, что сказал! Я — дрянь? Гадина, да?

Паша угрюмо молчал. Варя, покрасневшая от ярости, стала наступать на мужа, но тот просто отвернулся от нее.

— Молчишь? Вот и молчи. Свою пасть вонючую лучше не открывай! У тебя мозгов-то с грецкий орех, а сам туда же!

— Ты опять? Опять? Я же тебе говорил: не смей мне напоминать!

— Напоминай — не напоминай, а в твоей медицинской карте написано: «незначительное умственное отставание».

— «Незначительное»!

— Мне хватает! И больше не смей рот открывать! Делай, что тебе говорят!

— Я когда-нибудь тебя пришибу… — прошипел Павел. — Пришибу, сука!

Варя залепила ему звонкую пощечину с такой силой, что голова мужа мотнулась в сторону. Павел сразу как-то сник, плечи его опустились, лицо приняло равнодушно-подавленное выражение.

— Ты комара пришибить не можешь, который сидит на твоей руке и сосет твою кровь! А если ты такой вдруг сделался отважный, что готов меня пришибить, то лучше пойди и задуши для начала девчонку. А ночью закопаешь тело в лесу!

Варвара издевательски посмотрела на мужа светлыми холодными глазами.

— Что, слабо, да? Не можешь? — с презрением продолжала она. — А не можешь — делай, как тебе умные люди говорят! И свое мнение будешь высказывать, когда тебя спросят!

— Ладно, — обмяк Паша, и ненависть окончательно погасла в его глазах. — Чего раскричалась? Говори, что делать…

— Готовь оба укола, по полной программе. И позвони Рональду, пусть приедет. Сделаем все как обычно. Соскучился небось по развлечениям? А?

Она ласково провела рукой по светлым кудрям мужа и пощекотала его, как собаку, под подбородком.

— Постарайтесь на славу, — прошептала Варя почти нежно ему в ухо. — Перед таким красавцем, как ты, ни одна женщина не устоит… А я тоже все сделаю в лучшем виде… После этого девочка у нас забудет, где дача находится, а уж кто и когда на ней был — тем более. Звони.

* * *

— Так если никто не заплатит, чего я поеду? — капризничал Рональд, выговаривая русские слова с сильным акцентом.

— Развлечемся, — уговаривал Павел, — давно не развлекались! С тех пор, как Тимура убили.

— Это ты, может, не развлекался, а у меня тут каждый день… Да и кайфа никакого с этими наркотиками. Давай тогда без них!

— Нельзя. Нужно, чтобы все было как всегда.

— Ну давай хоть не сразу! Поиграем сначала немножко… А то я вовсе не приеду!

Паша посмотрел на жену, слушавшую разговор по громкоговорителю. Та кивнула ему.

— Ладно, — сдался Павел. — Пусть будет не сразу. Все равно она потом все забудет.

* * *

Ксюша вроде бы задремала — во всяком случае, так ей показалось, когда она услышала звук открываемой двери. Она помнила, что, нащупав дверь, отошла от нее таким образом, чтобы быть ровно напротив входа; однако, задремав, она поменяла положение тела и теперь смутно представляла себе, где дверь. Звук донесся откуда-то сзади, и Ксюша повернулась. Темнота была столь густой, что она рук своих не видела, не то что дверь — в коридоре, стало быть, тоже не зажгли свет…

Звук открывающейся двери сопроводило движение воздуха, овеявшее лицо, и вновь зависла звенящая тишина.

— Кто здесь? — спросила Ксюша и, подождав, переспросила настойчиво. — Кто здесь?

Ни звука.

— Здесь есть кто-нибудь?! — крикнула она, ощущая, как ужас пробирается по позвоночнику.

В ответ дверь медленно закрылась.

Ксюша вскочила на ноги.