Шапка live, или Искусство выживания

– Вовчик, ты как себя чувствуешь? – с тревогой спросила Красная Шапочка, когда они вышли на улицу.

– Прекрасно чувствую, – заверил Волк. – А что случилось-то?

– Ты не приболел случайно? – продолжала тревожиться девушка.

– Нет вроде, – ответил Волк. – Слушай, в чем дело-то? Скажи уже, что тебя так беспокоит? У меня вид болезненный, что ли?

– Вид у тебя самый обычный, – заверила Красная Шапочка. – Но зачем тебе эти консервы?

– Так ведь наши-то закончились.

Они как раз заворачивали за угол, и Красная Шапочка внезапно остановилась:

– Но… я думала, ты только мечтаешь от них избавиться!

– Ага, – ответил Волк. – Ты даже не представляешь, как я рад, что больше не будет никакого «Ротемита».

– Зачем же тогда консервы? – не понимала Красная Шапочка.

– Сейчас увидишь, – подмигнул ей Волк. – Идем же, у нас еще много дел.

Он буквально потащил Оленьку за собой, подальше от офиса «Hastle». Пройдя с полквартала, они нырнули под арку в какой-то дворик, где Волк остановился и принюхался, а затем решительно отправился в дальнюю часть оного. Там, под зеленым ондулиновым навесом, стояли два открытых мусорных бака. Не доходя до них, Волк вытащил из пакета одну из подаренных ему банок и сказал:

– Ах, тунец! – после чего прицельно метнул ее в один из баков. Банка громко ударилась о стенки.

Красная Шапочка захихикала.

– О, благословенный лосось, – продолжил Волк, зашвыривая вторую банку во чрево второго бака. – К сожалению, вы такая гадость, что даже дворовых кошек я вами кормить не буду. Я ж не какой-нибудь догхантер.

– Догхантеры вообще-то на собак охотятся, – уточнила Оленька.

– Все равно они скоты, – ответил Волк. – Подсыпают отраву бродячим псам, которые и чугунный лом переварят, что им тот яд? А дохнут от их отравы домашние животные. Так что я даже вскрывать эту отраву не буду. Отправляйтесь на помойку как есть, запечатанными.

И метнул банку в бак через спину по диагонали, что характерно, не попав. А затем втянул носом воздух, чихнул и добавил:

– Кстати, я понял, что мне по запаху напоминает «Ротемит». Мусорку.

– Эй, мужик! – заорал поднимающийся из-за контейнера мужчина бомжеватого вида, держащийся за голову. – Ты чего это деликатесами разбрасываешься? И не вскрывай их, не то на запах сейчас приползут все местные…

– Вы можете это есть? – поразился Волк, рассматривая мужчину крысиной наружности.

– Да мы каждый день сидим во дворе склада фирмы «Ротемит», он здесь недалеко, и ждем, когда они начнут выбрасывать погнутые или вскрывшиеся банки. – Крысиный бомжара запахнул на груди легкую куртку, не стиранную года полтора. – Деликатеснейшая закуска!

– Вот, – Волк поставил на асфальт пакет с логотипом ненавистного «Ротемита». – Наслаждайся.

Пока бомж быстро забирал пакет, с дерева спикировала ворона, попытавшись утащить вскрытую банку. Но возмущенно каркнула и умчалась обратно на дерево, когда бомж первым нырнул за добычей.

* * *

Запах натуральных отбивных Красная Шапочка почувствовала уже в лифте (а Волк, будь он здоров, уловил бы еще возле метро, за несколько кварталов от дома), а на лестничной клетке Волк неожиданно остановился как вкопанный и втянул носом воздух, после чего внезапно улыбнулся:

– Свиные отбивнушечки!

Войдя в квартиру, Волк, не расшнуровывая, сбросил кроссовки и метнулся на кухню, едва не сбив с ног выходящую оттуда бабушку в очередном платье из художественного салона. Сегодня оно было из шелковых лент.

– Что это с ним? – поинтересовалась Мария Ивановна.

– Ой, ба, не спрашивай, – махнула рукой Красная Шапочка. – Он сам тебе расскажет.

А Волк стоял у плиты, подняв крышку сковороды, нюхал ее содержимое, чувствуя, как к нему возвращается сила былинного Ильи Муромца от кваса, принесенного каликами перехожими[12] прибывает обоняние и мужская силушка.

Закончив свою терапию, он прикрыл отбивнушки крышкой, встал посреди комнаты и принюхался:

– А мы что, не весь «Ротемит» выбросили? – Затем, заглянув в мусорное ведро, сказал: – Да уж, не весь, вон, полбанки осталось. Пойду выкину, чтобы и духу его здесь не было. А уж потом отдам должное вашим целительным яствам.

– Слава богу, восстановление продолжилось, – Красная Шапочка облегченно вздохнула.

– Кто восстановился? – не поняла старушка.

– Обоняние у Волка, – ушла от ответа девушка и даже не покраснела.

– Вот и хорошо, а ты скушала бы отбивнушку-то, – уговаривала бабушка внучку, с тоской глядя на убогий, но, по словам самой Красной Шапочки, невероятно полезный для здоровья салатик, который та настрогала себе на синюю тарелку, цвет которой, по справкам диетологов, снижает аппетит. – Мясо, оно целебное. Видишь, и Вовчика нашего вылечило.

– А как же бедные животные, зверски умерщвляемые на бойнях? – возражала Красная Шапочка, с сожалением глядя на прекрасную, словно с иллюстрации в какой-то дореволюционной кулинарной книге для дворянства, отбивную, которую бабушка как раз выкладывала Волку на тарелку, на листья салата.