Шараф-наме. Том I

[Шайх Амир билбаси] тотчас пал ниц, дабы возблагодарить [господа], и, бросив лопату для орошения, [которую он держал] в руках, кинулся лобызать стопы [своего] истинного благодетеля. Прахом с ног его прояснил он очи, ибо, как у Йа'куба в обители страданий разлуки, ночи его побелели от печали”[1078]. Из истоков очей пролил он несколько капель в честь его славного прибытия, возблагодарив и восславив господа, — стихотворение:

“Хвала Аллаху, что счастье [вновь] улыбнулось мне,Рок перестал терзать мою душу,Над моей ночью взошла утренняя заря успеха,

Кончились горести и страдания, [не покидавшие меня] ни днем, ни ночью”.

Пробыв там сутки, утром, когда, владыка четвертого неба с предельным блеском и великолепием[1079] /414/ поднял голову из-за горных вершин, они пустились в путь и прибыли в ашират асбаирд[1080]

. Эмир Шараф Асбаирди удостоился чести их встречать, и на несколько дней они остановились там, чтобы передохнуть. Шайх Амир с незначительным числом [своих] людей направился в Бидлисский вилайет, дабы, заручившись помощью и поддержкой аширата рузани, к прибытию эмира Шарафа привлечь на свою сторону определенную группу. К моменту приезда его в те районы вокруг него собралось много народу, и приступили [они] к завоеванию крепости.

Когда Курд-бек шарафлу, который на правах наместника шаха Исма'ила являл твердость и старание в охране Бидлиса, Адилджеваза и Арджиша, узнал о прибытии Шайх Амира и о том, что тот с двумя тысячами человек осадил крепость, он вместе с кызылбашскими эмирами, что находились в Баргири и Арджише, неожиданно напал на Шайх Амира. Шайх Амир также построил перед ним свои ряды с войсками, имевшимися у него в наличии. Ветерок победы и торжества чуть было не подул [в сторону] победоносного войска [племени] рузаки, как вдруг Мухаммад-бек пазуки, [ступив] на путь хитрости и коварства, обманул его [такого рода] словами[1081]: “Я оставил кызылбашских эмиров и иду на помощь Шайх Амиру, к чему меня обязывает родство [с ним]”. И когда к [этим] коловратным небесам поднялись языки пламени сражения, дорогой через Искандар-булаги прибыл [Мухаммад-бек во главе], около пятисот человек [племени] пазуки. [Свой] обоюдоострый меч он обнажил в тылу у племени рузаки, разбросав и рассеяв, подобно [звездам] Большой и Малой Медведиц, их ряды, [вначале] сплоченные, как ожерелье Плеяд. Звезда счастья; Курд-бека вознеслась, подобно Сатурну, /415/ и он погнал своего быстроногого с [плавною] поступью луны на войско [племени] рузаки. Шайх Амир остался тверд и непреклонен, как [земная] ось, не обратил лица с поля битвы в долину бегства, пока вместе со своим сыном не испил напиток славной кончины мучеников. Кызылбаши, назвавшие его Кара Йазидом[1082], тело его и его сына предали огню на Гёк-Мейдане. После этого события дело эмира Шарафа получило отсрочку на несколько дней, лик предмета его желаний остался за завесою безнадежности и не показывался [оттуда], лишенный покровительства живописца [этой] мастерской, [о котором сказано]: “... и образы дает вам красивые”[1083]

.

ПОДРАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

О том, как эмир Шараф отобрал у кызылбашей Бидлисскую крепость

Миродержец, что существует благодаря счастливой судьбе,Останется вечно утвержденным во властвовании,

Неизменно его стремени будет сопутствовать победа,А слава войдет в его победоносный кортеж.Любая страна, куда ни прошествует он, веселый и радостный,Будет его прибытием облагодетельствована.