Шарко

Она постоянно возвращалась мыслями к признаниям Франка, к жизням убийц, которые он отнял когда-то. Она представила себя в подвале Рамиреса, один на один с ним, но только с ясным пониманием, сколько гнусностей тот натворил. С позиции силы, имея возможность нажать на спуск. Сделала бы она это при таких обстоятельствах, если бы у нее был выбор?

Лай усилился, смешавшись с отдаленными громкими голосами. Оба копа поняли, что их коллеги, углубившиеся в лес, что-то нашли. Возможно, природа вернула первое тело.

Головы в масках показались на поверхности воды и поплыли в сторону полицейских. Ни пляж, ни берег не давали легкого доступа к пруду, окруженному стеной растительности высотой в метр. Один из ныряльщиков вытащил изо рта загубник:

– Там какой-то тюк, но по виду здорово нагруженный. Поднять будет непросто.

Его коллеги расположились между ним и берегом, пока он оставался на месте, поддерживая их находку. Показался большой куль, перевязанный толстыми веревками и зеленой проволочной сеткой. Ныряльщики образовали цепочку и с помощью двух полицейских сумели подтянуть находку к берегу. Судя по илу и водорослям, облепившим пластик и связочный материал, лежала она в воде не со вчерашнего дня.

Они оттащили сверток подальше от воды, на свободное место, куда был доступ. Куча головастиков, попавших в ловушку, суетилась в складках пластика. Люси представила себе, как Рамирес обвязывает свою жертву, точно паук, запирает в фургоне, глубокой ночью прокрадывается в лес и сбрасывает ее на дно пруда.

Франк по телефону предупредил Маньена. Четверть часа спустя Леваллуа, Шене и два сотрудника из Криминалистического учета прибыли пешком, нагруженные оборудованием.

– Там сейчас тоже выкапывают, – бросил Жак. – Такой же пластиковый кожух, только без проволочной сетки, зарыт на метр под землей. Это Гияр, из команды Журлена, он тоже займется записями, тут и двоих будет мало, чтобы все зафиксировать. У меня такое ощущение, что мы вытащим на белый свет целое кладбище.

Щелкнул фотоаппарат. Один из техников кружил вокруг зловещего свертка и снимал под всеми углами, пока Жак отмечал полезную для следствия информацию: время, точное место, обстановку… Потом пришел черед осторожному вскрытию. Один из ныряльщиков отвернулся при виде клейкой массы, стиснутой между металлом и пластиком, которую запихнули под воду. Настоящая лужа из бесполой плоти.

– Не первой свежести, – пробормотал Шене, подходя ближе. – Совсем не первой.

Даже он поморщился. Если и случаются дни, о которых можно сказать, что они больше смахивают на ад кромешный, то этот был точно одним из них. Нервы у всех были натянуты до предела. К полудню пять тел в различной степени разложения снова увидели свет. В большинстве случаев Рамирес отмечал знаком перевернутого креста ствол ближайшего к захоронению дерева – трюк, позволявший ему найти нужное место, но зато и копам облегчивший поиски.

К трем часам дня количество тел выросло до восьми.

Люси, Франк и их напарники вытащили на свет божий девятый мешок в государственном лесу Марли-ле-Руа, недалеко от старинной средневековой крепости. Когда техники приступили к вскрытию, они обнаружили женское тело, изъеденное негашеной известью. Люси почувствовала, как у нее перехватило дыхание при виде колечка с бриллиантом, найденного под головой, которую Жак убрал в опечатанный мешок. Она отступила, едва не упала и бросилась в заросли, чтобы дать волю рвоте.

Отныне судьба Летиции была высечена в мраморе.

– Мы все очень устали, – выдохнул Франк с мрачным видом.

Николя глянул на Люси, которую выворачивало наизнанку.

– И это еще не кончилось.

Франк предложил Люси вернуться домой и передохнуть, но та настояла на том, что останется до конца. Она должна держать удар и не может постоянно исчезать. Так что они продолжили свой крестный путь. На протяжении дня количество журналистов, неотступно следовавших за ними по пятам, значительно увеличилось. Разумеется, приближаться им было запрещено, но они оставались рядом с машинами, фотографировали, расспрашивали гуляющих и местных жителей. И не собирались останавливаться на полдороге.

Команда Маньена в полном составе выкопала тринадцатый, и последний, труп в двадцать три ноль пять минут в лесу неподалеку от Базенкура, в самой северной части департамента. Галогеновые лампы пронзали ночь, терзая усталые лица копов, вымотанных шестнадцатью часами беспрерывных поисков. Вся группа и десяток других сотрудников окружили последнее тело, которое негашеная известь высушила до такой степени, что оно стало хрупким, как старый пергамент.

– Кончено, – выдохнул шеф, прислонясь к дереву. – Тринадцать тел…