Шаш

Луна светила в полную силу. Было не очень холодно. Вар остановился у начала крутой части подъёма и посмотрел наверх. Кажется совсем близко. Из-за темноты. Снег подмёрз. Надеть кошки, зачем тащу на себе? Он снял рюкзак, отстегнул кошки и вспомнил, что не подогнал их к этим ботинкам ещё. Пришлось повозиться. Затянув наконец ремешки, он встал и потопал ногами. Нормально.

Сухорукий проложил хорошие следы. Грамотно. А говорят, что коренные не ходят в горы. В армии научился, наверно. Там их всех обучили, на нашу голову. Как раз под мой шаг. Почему он мне показался очень высоким в первый раз? От страха? Может, это кто-то другой? Вар остановился, чтобы снять куртку. Перемычка чернела на фоне подсвеченного луной неба. Часа два ещё. Он старался не создавать шума. Наверху нужно быть внимательней.

Начало светать. Вар осторожно осмотрел перемычку. Никого. Дул довольно сильный и холодный ветер. Спуск на другую сторону выглядел серьёзно. Лёд. Вот и кошки пригодились. Хорошо бы ещё ледоруб вместо палочек. Несколько больших трещин. Обходятся, кажется. В самом низу похоже на бергшрунд. Нормально. Главное, не очень круто. Беспокоила лишь одна мысль. Куда же он делся? Сухорукого не было видно. Никаких следов. Вар осмотрелся вокруг ещё раз. Уже спустился? Тоже рано встал?

Он быстро замерзал. Нужно прятаться от ветра, ставить примус или двигаться. Сработали восходительские рефлексы. Вниз. Вар перетянул кошки, подтянул лямки рюкзака, надел рукавицы и взял в руки палочки.

Он держался влево, в обход первой трещины, на случай если она окажется слишком широкой для прыжка. Трещина заканчивалась возле скального контрфорса. Вар медленно приближался к нему. Путь хорошо просматривался. Беспокоило, что он совершенно открыт для наблюдения. Поскорее вниз, пока не стало совсем светло, и спрятаться на весь день.

Рыхлый снег налипал на подошвы утяжелённых кошками ботинок. Вар регулярно останавливался, чтобы сбить его палочками. Во время одной из этих остановок он и увидел Сухорукого. Среди камней контрфорса. Сердце застучало. Как он не заметил его раньше? Сухорукий незаметно наблюдал за ним под прикрытием камней. Только забыл убрать из виду кусок красной тряпки. Платок, наверно. Яркое пятно на сером фоне. Возле него глаза Вара различили смутные контуры тела. Не так-то просто спрятаться среди небольших камней. Особенно в лучах рассветного Солнца. Сухорукий приподнялся, продолжая рассматривать Вара в бинокль. Как он не заметил его раньше!

Солнце осветило макушку гребня. На гладком склоне тихого ущелья два напряжённых шаша молча разглядывали друг друга. Один из них чувствовал себя хозяином положения. Сухорукий замахал рукой подзывая встречного к себе. Он неуклюже махал своей сухой рукой, вторая была занята биноклем.

Его звали не для знакомства. Преодолевая дрожь в ногах, Вар продолжил спуск, стараясь теперь держаться вправо, от контрфорса. С контрфорса громко закричали. Вар снова обратил туда взгляд. Сухорукий размахивал предметом в руке. Вар догадался, что это оружие, но старался не подавать виду. Его пистолет, аккуратно завёрнутый в тряпочку, лежал на самом дне рюкзака. Совершенно бесполезный. Вар приближался к трещине, думая о ней как об укрытии.

Раздался выстрел. Затем второй. В воздух, разумеется. Стрелять Сухорукий умел хорошо. Вар застыл в пятидесяти метрах от спасительной трещины. Не хочет, чтобы ботинки и кошки укатились от него вниз. Хочет, чтобы я принёс их ему. Вар не отрываясь следил за правой рукой Сухорукого.

Не для этого у нас есть горы, не для стрельбы. Громкие, чужеродные звуки многократно отразились от стен ущелья. Всё живое в нём на мгновение замерло.

От макушки гребня тихо оторвался снежный карниз. Не так чтобы совершенно бесшумно. С небольшим хлопком. Но услышать хлопок можно было, только находясь вблизи. Никого с ушами вблизи карниза в тот момент не оказалось. Он оторвался раньше времени. Его черёд был после полудня, после того, как Солнце хорошо над ним поработает ещё раз. Но так уж случилось. Груда снега разогналась в коротком кулуарчике и посыпалась по крутым скальным сбросам. Тогда её шум услышали две пары чутких ушей. Резко поднялись две головы. Одна вверх и слегка в сторону, другая вверх прямо на собой.

У владельца второй головы было всего несколько секунд для действия. Но он ничего не сделал. Сделать что-либо, по правде сказать, было трудно. Груда снега и камней ударилась в него, сдёрнула с камней контрфорса и потащила вниз по льду. Пара внимательных прищуренных глаз быстро потеряла его из виду в стремительной хаотической массе.

Лавина перекатилась через бергшрунд, прорезала чистый склон, ударилась в правую стену кулуара и остановилась. Стало опять тихо. Преодолевая дрожь в ногах, Вар аккуратно подошёл к контрфорсу, вылез на камни и сел.

Беспокойная мысль, что нависающий над ним снег нагревается с каждой минутой, постепенно вытеснила все остальные. Он снова вышел на лёд. И вторая трещина оказалась неширокой. Он легко перепрыгнул через неё и стал приближаться к бергшрунду, после которого начинались пологие просторы.