Шатер из поцелуев

– Серега! – крикнул в трубку Марат. – Да! Я! Мы тут тебя потеряли! У кого? У знакомых?.. Ладно! Конечно, потом поговорим! Когда назад?.. Пока на девятое билет… Что значит «пока»? Ясно… Потом так потом! Представляешь, Колян с Зинкой в твоих апартаментах расположились! С выпивкой! Разлеглись тут… Ага! Сволота!.. Пришлось турнуть… В общем, я чего звоню-то… Тут, понимаешь, такое дело… Ольга у нас… Та самая… Морозова… Поговоришь?.. Конечно, не жалко…

Марат протянул трубку Ольге. Она взяла ее дрожащими пальцами и с трудом произнесла:

– Алло?

– Оля! Что ты выдумала? – прокричал Сергей, будто она его плохо слышала. – Немедленно возвращайся назад! Поговорим в Питере! Хорошо?

– Хорошо, – ответила она слабым голосом.

– Как возьмешь билет, перезвони. Я тебя встречу, и мы все решим, ладно?

– Ладно.

– Ну, до встречи. Дай, пожалуйста, трубку Марату.

Ольга протянула телефон Артеменко.

– Хорошо, – сказал Марат. – Конечно, поможем. О чем разговор! Ну, бывай! Удачи тебе, Серега… с Ольгой!

И от того, что Марат так весело соединил их с Николаевым имена в единое целое, пожелал удачи и продолжал после этого улыбаться, у Ольги вдруг резко поднялось настроение. Чего она, в самом деле, скукожилась! Все же хорошо! Она сегодня же выедет в Питер и уже завтра будет говорить с Сергеем! Он уже сейчас ее наверняка простил. Вон он как заботливо выкрикнул: «Что ты выдумала?» Обещал встретить! Он должен оценить этот ее самоотверженный поступок! Да он, конечно же, уже оценил!

Билет на поезд Ольге помогла достать Маша, поскольку это оказалось не так-то просто сделать в праздничные дни, которые к тому же совпадали с днями школьных каникул. Она ехала в поезде с комфортом, на нижней полке купе, но ни спать, ни есть на нервной почве по-прежнему толком не могла. Старушка-попутчица несколько раз пыталась накормить ее своей жареной курицей, но Ольга отказывалась.

– На диете, что ли? – спросила старушка, назвавшаяся Анастасией Петровной. – Не понимаю я вас, молодежь! Поголодать бы вам с наше в войну, и думать бы забыли про эти ваши девяносто-шестьдесят-девяносто. У меня внучка тоже себя изводит: то у нее творожная диета, то овсяная, то еще на каких-то ростках. Я ей говорю: «Нинка! На тебя же без слез не взглянешь! Как из Бухенвальда!» А она мне: «Ты ничего не понимаешь, бабуля!» А сама, слышь… – и Анастасия Петровна заговорщицки подмигивала Ольге, – по ночам, когда, значит, никто не видит, топ-топ… и к холодильнику… У меня сон-то худой, так я все слышу. Природу не обманешь, милая! Она свое все равно возьмет! Так, может, съешь все ж курочки, а, Олюшка?!

«Олюшка» продолжала отказываться. Она и слушала-то словоохотливую соседку вполуха. Все ее мысли были заняты Сергеем. Она даже не смогла толком разглядеть Нинку, которая пришла встречать Анастасию Петровну. Старушка явно гордилась внучкой, но Ольге было не до них. Увидев на перроне Николаева, она больше ни о чем не могла думать. Она вдруг вспомнила, что на ее правой руке так и надето его кольцо. Нет, сейчас оно, пожалуй, неуместно. И что про нее подумали супруги Артеменко, когда она, сверкая обручальным кольцом, утверждала, что не замужем? Ничего не спросили. Проявили деликатность. Ольга дрожащими пальцами стянула кольцо и потихоньку, чтобы Анастасия Петровна не увидела, уложила в коробочку. Ее кольцо тут же прижалось ко второму, которое было большего размера. Это хорошо. Пусть то кольцо, которое она носила, передаст тепло ее руки другому! Ольга бросила в окно еще один взгляд на Сергея и загадала: если он сразу ее поцелует, значит, простил.

Николаев помог ей выйти из вагона и… молча пошел рядом. Не поцеловал и даже не обнял. Они прошли все так же молча весь состав. Около застекленных дверей зала ожидания Сергей остановился и предложил:

– Давай зайдем тут… в кафешку… то есть в кофейню… кажется, так называется…

– На вокзале? – удивилась Ольга, и к горлу сразу подступила тошнота.

– Ну да… Я в Питере мало что знаю, а в этой кофейне очень хорошо расположены столики: далеко друг от друга, можно поговорить… Я тут пил кофе, когда только приехал.

Ольге захотелось заплакать. Он пригласил ее в кофейню на вокзале. НА ВОКЗАЛЕ! Значит, ничего у них не получится. На вокзале не заключаются долгосрочные союзы. На вокзале все временное, текущее, переменчивое… Тут все наспех, на бегу… У людей на глазах…

Сергей усадил ее за столик, стоящий в нише из стеклянных стен. Соседние столики действительно расположились на приличном расстоянии, но за стеклом, близко-близко к Ольге сновали пассажиры, провожающие и встречающие, и она ощутила себя будто выставленной напоказ в витрине. Прямо против нее с другой стороны стекла остановился маленький мальчик. Он лизал замороженный сок зеленого цвета. То и дело высовывающийся из маленького рта язычок уже тоже был зеленым. Ольга подумала, что никогда не купила бы такой отравы сыну, если бы он у нее был. Чужой сын тем временем продолжал лизать отраву и глазеть на Ольгу, словно на большую куклу. Она опустила глаза в стол.