Шатун

— Мама! — прокричал Алёша и ринулся в объятия мамы. Люба припала на колени и, расставив руки, поймала своего сына, летящего прямо к ней в объятия. Они крепко обнимали друг друга, по щекам обоих ручьём текли слёзы, и это были слёзы счастья и горечи от переживаний, что легли на плечи их обоих на время их разлуки. Светлана стояла в стороне, наблюдая за этой картиной, улыбаясь и так же не сдерживая слёз, а в голове у неё были только мысли о том, как же ей всё-таки повезло, что она вновь познала любовь, которая была потеряна где-то в глубине души с того момента, как ушёл их муж и отец. Она снова верила в то, что счастье ещё возможно, да и не то чтобы возможно, а оно как раз находится перед ней и никогда не исчезало.

Освобождение

«В страданиях черствеет та душа,Что не найдёт покой в руках любимых.

И долю страха обретя,останется навек в глубинах.»

С тех пор как Алёша вместе с бабушкой посетили Любу, прошло две недели, и она готовилась к выписке. Весь этот срок она провела без мамы, так как помощь ей уже не требовалась и, посоветовавшись с их лечащим врачом, Люба приняла решение о том, что справится сама и отпустила бабушку домой, ведь Алёша очень нуждался в ней, да и Любе было легче от мысли, что за сыном проглядывает бабушка, а не Саша. Во время того, как Алёша навестил её, они проплакали все втроём минут пятнадцать, а затем прошли в комнату отдыха, и проболтали там практически четыре часа. Алёша всё не слезал с Любиных рук, ему очень не хотелось с ней расставаться, и он всё рассказывал и рассказывал без остановки о том, сколько всего в жизни у него накопилось и произошло за время их расставания. Люба очень внимательно слушала его, ей очень нравилось, насколько он подрос и говорил так слаженно, будто прошла действительно не пара месяцев, а гораздо больше времени. Расставание прошло так же со слезами, но на следующий день перед отъездом они вновь должны были посетить её, а этим вечером они поведали ей о том, что отправятся гулять по тем же достопримечательностям, как и когда-то они всей семьёй в далёком прошлом посещали, как и совсем недавно Люба с Вовой, а затем так получилось, что и Светлана с ним же. Попрощавшись с Любой, Светлана и Алёша вышли из отделения и направились к выходу, а Люба потихоньку пошла к себе в палату без всякого удовольствия, так как ей вновь очень хотелось сбежать отсюда.

Светлана, выйдя с внуком из больницы, пешком направились по городу в сторону крепости, по пути у неё зазвонил телефон, она, достав мобильник из кармана, увидела, что это был Потап и ответила ему.

— Да, сынок, привет.

— Привет, мам, ты мне звонила вчера?

— Да, звонила, я была дома, забирала Алёшу, для того чтобы привезти в Псков к Любе, ну и хотела узнать, как ты поживаешь.

— Ясно, нормально. Как она?

— Ты имеешь в виду Любу?

— Ну а кого же ещё!

— Она в порядке, идёт на поправку, вот мы с Алёшей идём от неё гулять по Пскову.

— Понятно, когда её выписывают?

— Пока что не знаем, но чувствует она себя гораздо лучше. Я завтра с Алёшей возвращаюсь вечером, так что заходи на чашечку чая.

— Ага, я подумаю. Пока, мам.

И, как обычно, не успев дать возможность попрощаться, он оборвал связь.

Светлана, убрав телефон в карман куртки, вдохнула поглубже морозный воздух и продолжила, держа за руку своего внука, путь. Она начинала влюбляться в этот город, поначалу с момента приезда сюда ей он почему-то был неприятен, а сейчас что-то изменилось. Практически каждый день она окуналась в воспоминания о былых временах, о ней и Федоре, до появления детей и после. Почему-то этот город каким-то образом успокаивал и дарил чувство умиротворения своей тишиной и порядочностью. В какой-то момент она стала обращать внимание на то, что здесь приветливые люди, и практически за всё её пребывание здесь она не видела и не встречала пьяных и буйных людей, это было удивительно, но всё же это был факт.