Шатун

Свой поход она начала с ресторана, в котором когда-то провели прекрасное время она и Вова, а затем и её сын вместе с бабушкой. Поужинав, она направилась на прогулку точно по тому же маршруту, что и они с Вовой. На улице ещё светило солнце, но оно уже приближалось к закату, становилось прохладней, несмотря на то, что днём в большей степени преобладала плюсовая температура, но по ночам всё же ещё были заморозки, поэтому Люба надела перчатки. Идя, она представляла, как Вова держит её за руку и обнимает, от этого ей становилось тепло, она шла, полностью погружённая в мысли о нём и она то улыбалась, то слёзы текли с её глаз, она вспоминала его шутки и его улыбку, от которой ей хотелось так же улыбаться, что она в итоге и делала. Пройдя по набережной реки Великой, она перешла через небольшой проём в стене крепости и оказалась на берегу реки Псковы, она пошла по берегу, справа от неё находилась крепость и большие белые стены с золотыми куполами Троицкого собора, а слева через реку она видела дом, в одной из квартир которого они останавливались. В этот день она хотела остановиться в ней же, но, к сожалению, она была занята. После того как Люба прогулялась по набережным, она посетила церковь, зайдя внутрь, её вновь поразила вся красота, представленная её взору. Поставив свечки возле некоторых икон святых и немного помолившись, Люба покинула церковь и пошла в сторону гостиницы. Спать ей стоило лечь пораньше, так как подъём был ранним, а завтра предстояла встреча с Алёшей и мамой, у которых тоже жизнь была совершенно несладкой за последние три месяца. Зайдя в номер, ей хватило лишь сил почистить зубы и затем, добравшись до кровати, она легла и в одну секунду провалилась в сон.

Будильник прозвенел в четыре тридцать утра. Люба отключила его, взяв телефон в руки, и затем ещё немного понежилась в постели, прежде чем встать. Приняв душ, она оделась и, собрав все свои вещи, отправилась к выходу. На душе у неё было двоякое чувство, Люба понимала, что ей нужно возвращаться домой, но всё же другая часть её души хотела остаться здесь, ведь здесь она поняла, что действительно любит. Первый раз за всю свою жизнь любовь захватила её разум и душу, и именно здесь произошло это понимание. В то же самое время она хотела, чтобы её сын находился рядом с ней, и для этого нужно было срочно возвращаться, она безумно скучала по нему, но в её голове окончательно было принято одно решение, и чтобы прийти к его воплощению, нужно было вернуться и решить кое-какие нюансы там, где когда-то, как она считала, был её родной дом.

На вокзале её вновь охватили воспоминания о том, как в первый её приезд в Псков после замечательно проведённых выходных они с Вовой стояли на этом перроне, и тогда она призналась ему в любви и так быстро затем убежала и запрыгнула в вагон, что Вова стоял в недоумении, не понимая, что всё-таки произошло. От этих воспоминаний она начала улыбаться, слёзы катились по щекам, но улыбка не сходила с её лица, пока она и вовсе не засмеялась. Люба не заметила то, что обратила на себя внимание окружающих, да и ей было всё равно, она была погружена в приятные воспоминания. В какой-то момент на улице пошёл снег, его крупные мягкие хлопья начали покрывать всё вокруг, Люба взглянула наверх, приятные белые прохладные хлопья начали падать ей на лицо, открыв глаза, снег начал её завораживать, хлопья всё падали и падали, освещённые светом фонарей, пока в какой-то момент голос из оповещения на вокзале громко не объявил посадку на электричку до Петербурга.

Незадолго до прибытия в Петербург Люба вызвала такси. Чем ближе она подъезжала к городу, тем хуже ей становилось, она была счастлива от того, что уже вот-вот увидит Алёшу, но надолго оставаться в Петербурге она всё же не планировала. Выйдя с вокзала, она села в такси и водитель, уточнив у неё адрес, отправился по маршруту. Подъехав к дому, всё было по-прежнему, всё та же улица и всё та же обстановка, да, когда-то она считала, что это её родной город, родной район и дом, и так и было, но сейчас всё изменилось, она понимала лишь то, что не хочет жить здесь. Но это не означало, что она не любила Санкт-Петербург, здесь ей не нравилось лишь то, что ей надоела эта суета и постоянные гонки между людьми, здесь просто начала пропадать человечность, а преобладал только бег с препятствиями, через которые приходилось перепрыгивать, только практически уже никто не обращал внимания на то, что препятствиями стали тоже люди. Обдумав это, Люба зашла к себе в парадную и поднялась на свой этаж. Перед тем, как открыть дверь квартиры, Люба немного постояла и, набравшись сил и выдохнув, открыла дверь и вошла.

И вот она уже сидела на кухне за одним столом с Алёшей и мамой, и Люба, смотря на них, понимала лишь одно, что жизнь только начинается для всех них.