ЩИТ И МЕЧ

Пассажир оказался представительным мужчиной. Держался он весьма непринужденно и не находил нужным маскировать свою англосаксонскую внешность и манеры иностранца.

Он нисколько не удивился, что Вайс знает английский язык. Сев в машину, сразу же предложил Вайсу виски и американские сигареты.

— Вот что, парень, можешь называть меня Джо, — я знал простаков с таким именем. Я сам тоже простак, — отрекомендовался пассажир и приказал тоном, не терпящим возражений: — Сначала повози меня по вашей большой деревне. Интересно посмотреть, где наши ребята больше всего наломали камней.

Вайс сказал:

— Мне приказано следовать по маршруту.

Джо полез в карман, вынул стянутую резинкой пачку долларов, предложил:

— Можешь взять себе несколько картинок с портретом президента.

— Нет, — сказал Вайс.

— Слушай, птенчик, я не занимаюсь ерундой и, будь спокоен, к военной разведке не имею никакого отношения. Ты сфотографируешь меня моим фотоаппаратиком на фоне развалин — только и всего. А потом сунешь аппарат вашим, пусть они сами проявят и отпечатают пленку. Я знаю ваши порядки не хуже тебя.

— По маршруту будут подходящие развалины, — сказал Вайс.

— Ну, тогда валяй, — согласился Джо. Откинувшись на сиденье, спросил: — Ну, как здоровье вашего фюрера?

— А как здоровье мистера Рузвельта?

— Ох и ловкий ты парень! — рассмеялся Джо. И тут же грубо предупредил: — Только ты со мной не крути. Я знаю о тебе ровно столько, сколько мне нужно знать. Ты работал в военной разведке, нацеленной на Восток. Ну, быстро! Как оцениваешь русских?

— Они ваши союзники, и вы должны лучше знать их.

— Тебя учили так отвечать мне? — сердито спросил Джо.

— Ладно, — примирительно сказал Вайс. Сейчас я вам все начистоту: русские утверждают, что они первыми протянут вам руки на Эльбе.

— Через ваши головы?

— Через наши трупы.

— Значит, будете драться с ними до последнего солдата?

— До последнего немца. Так сказал фюрер.

— Как русские оценивают отсутствие второго фронта?

— Они говорят, что он уже есть. Они теперь называют вторым фронтом партизанское движение и движение Сопротивления в странах Европы.

— Значит, если кое-кто не поторопится, русские будут рассчитывать только на этот «второй фронт?»

— По крайней мере, так они его называют.

— Это любопытно, парень! Ну, и что из этого следует?

— Спросите Рузвельта.

— Я спрашиваю тебя, немца!

— Тогда просите, чтобы вас принял фюрер, — он первый немец империи.

— На нашей бирже он сейчас уже не котируется.

— Фюрер готовит вермахт к новому наступлению, и тогда вы иначе заговорите.

— Я не из тех, кто играет на повышение его акций.

— А есть у вас такие?

— Были… Но какого черта ты задаешь мне вопросы?

— Только из вежливости, сказал Вайс, — чтобы поддержать разговор.

— Ну, тогда сыпь, — согласился Джо.

— Вашего босса мы будем дожидаться в Вандлице?

— Как назначено. — И тут же Джо изумленно осведомился: — А тебе кто сказал, что я сопровождаю босса?

Иоганну никто этого не говорил. Просто он понял, что Джо — не тот человек, которого могли бы ожидать в Хоенлихене. Даже видным эсэсовцам нужен был особый разовый пропуск, чтобы попасть туда. Вся зона вокруг Хоенлихена считалась запретной. Он утвердился в своем предположении, как только нащупал локтем ручку пистолета-автомата под мышкой Джо: облеченный большими полномочиями человек не стал бы держать при себе оружие.

Вайс, не отвечая на вопрос Джо, сказал:

— Ничего, когда-нибудь сам станешь боссом. Это у вас в Америке быстро делается.

— Ну да, как же! — воскликнул Джо. — Я уже два раза валялся раненый в госпитале после таких поездок. — Он, по-видимому, сразу же примирился с тем, что Вайс угадал его должность, и, уже не скрываясь, откровенно пожаловался: — Разве можно в таких условиях отвечать за безопасность босса?

— Не стоит беспокоиться, — утешил его Вайс. — О боссе мы позаботимся не хуже, чем все ваши службы, вместе взятые.

— Поэтому мне и обещали такого парня, как ты, — сказал Джо, — из абвера, а не из гестапо.

— У вас считают, что абвер работает лучше?

— Нет, просто босс не хочет, чтобы за его безопасность отвечало гестапо. Быть под охраной военного разведчика — гораздо почетней, чем под охраной гестаповца. Из политических соображений босс не желает иметь дело с этой фирмой. Связь с гестапо может повредить ему дома. Простые избиратели решительно настроены против Гитлера, нацистов, гестаповцев и всяких ваших фашистов. Они платят налоги, они служат в армии — приходится с ними считаться.

— Ну да, — сказал Вайс. — Очевидно, босс так любит своих избирателей, что приехал просить, чтобы их не очень сильно щипали на Западном фронте.

— Берегите лучше собственную голову! — рассердился Джо. Заметил ядовито: — От наших «летающих крепостей» под каской не спрячешься.

— Ну, воевать-то мы вас научим, — усмехнулся Вайс.

— А вас русские отучат!

— Правильно, — согласился Вайс. — То-то вы боитесь, чтоб русские раньше вас не вышли к Ла-Маншу.

— С чего ты это взял?

— А вот с того самого: хотите отделаться сепаратным договором.

— Не так это все просто, парень…