Щит и Меч нашей Родины

Эти цифры брались отнюдь не с потолка, а рассчитывались с помощью разного рода методик. Вот как, к примеру, на фоне американской механизированной дивизии выглядели дивизии ВС СССР: мотострелковая – 0,65, танковая – 0,72, воздушно-десантная – 0,18. Если перейти к дивизиям ВС ФРГ, то они смотрелись более «увесисто»: танковая – 1,08, мотопехотная – 0,94. Для примера, боевой потенциал бельгийской пехотной дивизии оценивался всего как 0,08.

Это просто счастье, что Сергей Переслегин в своем труде не перешел к оценке требуемого огневого поражения противника. На примере его «стандартных дивизий» можно только предполагать, куда бы завела автора его буйная фантазия.

А и в сфере огневого поражения в Советской армии было все очень строго и единообразно: существовали как расчетное огневое средство (152-мм пушка-гаубица Д-20) так и расчетный боеприпас – 152-мм осколочно-фугасный снаряд повышенного могущества. Именно от этой печки традиционно плясали советские артиллеристы и операторы в своих расчетах.

Что касается переслегинских «единиц оценки» или «единиц планирования», то в реальном оперативно-стратегическом планировании они не применяются.

Тем более, диковатым для офицера-оператора является выражение «единица планирования находится на два уровня иерархии ниже рассматриваемой системы: если анализируются действия группы армии, единицей планирования является дивизия, на уровне полка – рота».

Нечто отдаленно напоминающее переслегинские рассуждения можно встретить разве что при работе с картами. В частности, на карте оперативной части плана операции отражаются группировка и оперативное построение войск с детализацией во фронте – до дивизии, в армии – до полка.

И, наконец, Сергею Переслегину вместо того, чтобы изобретать что-то в сфере планирования в целом и расчетах соотношения сил и средств, надо, наверное, ознакомиться со старыми наработками. Например, заявить – с такими-то и такими-то расчетами и методиками Советской (российской) армии не согласен, они неверны в том-то и том-то. Однако автор предлагает новое, не изучив старого.

Можно поспорить

Обратимся к следующему отрывку из главы 6 «Самоучителя…».

«…Суть стратегического руководства войсками мы можем выразить в простейшей форме: командующий индуцирует оперативную структуру, существующую первоначально в его воображении, в реальность.

Это требует, по крайней мере, чтобы психика командующего была системой более структурной, нежели реальная оперативная ситуация. Выполнить это непременное условие почти невозможно, собственно, вся военная история полна восхищения немногими гениальными полководцами, отвечающими граничному условию теоремы об индукции.

X. Мольтке нашел альтернативное решение, препоручив руководство войной композитной психике Генерального штаба. К сожалению, его племянник оказался столь далек от «современного Александра», что ему не помогли ни гениальные разработки А. Шлиффена, ни «интеллектуальное усиление», обеспеченное надежной работой аппарата Генштаба.

После Первой Мировой войны ни один Генеральный штаб (в том числе и германский при Беке и Гальдере) чертами Личности не обладал. Тем самым он был обречен оставаться лишь рабочим органом пользователя, от которого вновь требовалась индивидуальная гениальность».

Граничное условие теоремы об индукции – звучит красиво, цветисто (да в сути своей в общем-то и верно). Однако подобные фразы чрезвычайно далеки от того, чтобы с их помощью общаться на одном языке с высшим руководящим составом Вооруженных сил (особенно в части индуцирования оперативных структур). И уж тем более этот стиль будет далек от адекватного восприятия командирами оперативного и тактического звена.