Щит и Меч Сталинграда

— Желаете вновь отправиться к русским в одиночку? — удивился немецкий офицер.

— Нет. Просто отказываюсь снова прямо зверям в пасть идти. Мне моя жизнь дорога! Не для того к вам явился, чтоб своей жизнью рисковать. От войны бежал, думал у вас в тылу тихо пожить. Подальше от всех смертей. А вы гоните на явную погибель.

— Успокойтесь,— сказали Савчуку.— У вас просто шалят нервы. Ваша жизнь нам тоже дорога. Но если ваша судьба вам. не безразлична, если желаете заслужить полное доверие германских властей и ее доблестной армии, то должны согласиться с нашим предложением, тем более что это приказ. Перестаньте хныкать, держите себя в руках!

— Но прошлый раз вы обещали меня после выполнения задания отправить на Украину, к родителям,— напомнил Савчук.

— Наше обещание остается в силе. Но будет выполнено чуть позже, когда мы взломаем оборону Сталинграда, захватим город и выйдем к границе Азии. Потерпите. Сейчас вы очень нужны германской разведке. Я подчеркиваю — очень! Выполните наше второе задание, и вам гарантировано теплое местечко переводчика, хорошо оплачиваемая работа вдали от фронта.

— Не обманете?

— Германский офицер никогда не лжет! — стал строже сотрудник абвера.

Савчук согласился не сразу. Сыграл роль польстившегося на хорошо оплачиваемую должность переводчика и после раздумья сказал:

— Ладно. Пойду. Но в последний раз!

А сам решил, что надо будет как следует прощупать напарника.

Познакомились они на следующий день.

Напарник оказался человеком средних лет с впалыми щеками и землистого цвета лицом. Угрюмо и безразлично он глянул на Савчука и сказал:

— Вместе, значит, шагать? Добро, что тропинку к москалям знаешь.

После беседы Савчук узнал, что в напарники ему выделили озлобленного приверженца Бандеры, Стецко и прочих украинских националистов.

От надзора такого типа за линией фронта будет избавиться трудно.

Минул еще один день, и Савчук с напарником двинулись в сторону Волги.

«При удобном случае отвяжусь от этого типа, улизну ненадолго и постараюсь связаться с нашими контрразведчиками...»— планировал Савчук.

Но все вышло не так, как он рассчитывал. Стоило двоим «интендантам» оказаться за линией фронта, как они были задержаны бдительными советскими бойцами передовой линии и доставлены под конвоем в особый отдел.

Первым допрашивали напарника, который в документах значился Кришеенко Леоном. Савчук ожидал своей очереди в тесной землянке под присмотром двух молчаливых красноармейцев.

— Савчук! На допрос! — наконец вызвали разведчика.

Выходя из землянки, Савчук столкнулся с «Кришеенко». Тот был зол, мрачен и даже не взглянул на Савчука.

— Станем юлить, врать, рассказывать «легенду», какой вас снабдили в абвере, или будем давать чистосердечные показания? — спросил Савчука капитан особого отдела.

— Сообщите в особый отдел Сталинградского фронта,— попросил Савчук.

— А с командующими армиями не желаете, чтобы я поговорил? — усмехнулся капитан.

— Скажите, что «фельдшер» прибыл. Именно «фельдшер»,— упрямо повторил Савчук и присел на ящик из-под патронов.— Пока не прибудут товарищи из особого отдела, я больше ничего не скажу.

Капитан с интересом посмотрел на странного, удивительно спокойного «агента» абвера, пожал плечами и начал звонить.