Щит магии

– Браунлок, продолжай набеги на границу, – потребовал серый маг прежде, чем Браунлок начал протестовать. – Скоро карта будет у нас, не смотря на ошибки Рииги. Мои последователи снова объединятся, и мы перейдем к следующей части нашего плана. Еще одно королевство падет.

Свет в озере потух, и Браунлок снова остался один.

Глава тринадцатая

Даже сквозь закрытые веки я увидела, как где-то рядом мелькнула вспышка. Было почти тепло. Я часто заморгала, словно пыталась избавиться от песка в глазах.

Высокие окна пропускали в комнату закатный свет, а в большом камине у противоположной стены тлели угли. С моего места было видно еще несколько свободных кроватей. Рядом с моей кроватью стоял пустой табурет. Я заерзала, чувствуя, как растягиваются мышцы на боку, но боли почти не осталось.

Где…

Я застонала. Терен. Хотя нет. На самом деле его звали Энцо. Принц Энцо. Я мысленно вернулась к недавним событиям. У меня перед глазами пронеслась самая долгая поездка в моей жизни, беспрепятственный въезд во дворец, крики и хаос, а затем его руки, обхватившие меня. Ему пришлось нести меня. И, технически, мы были обручены. Я зажмурилась, стыдливо вспоминая, как проснулась рядом с ним в хижине и как соврала ему.

Но я понимала, что мне придется врать дальше. Я не могла привлекать внимание мага. Пока что. Даже несмотря на то что во дворце было полно людей, я снова оказалась сама по себе.

Я подняла рубашку и заглянула под белые полоски ткани, плотно обмотанные вокруг моей талии. На моем животе появились два маленьких черных стежка. Я снова опустила голову на перьевую подушку, радуясь, что проспала наложение швов.

Вдоль стены, недалеко от моей кровати, стоял высокий шкаф, наполненный странными, разнообразными баночками, травами и смесями. Мой нос зачесался от обилия запахов: один сильнее другого. На противоположных сторонах комнаты находилось две двери. Возле одной стояли два неподвижных стражника, которые не мигая смотрели на меня. Вторая дверь резко открылась, словно мой взгляд вызвал нежданного посетителя.

В помещение торопливо вошла беловолосая женщина: ее спина согнулась от старости, но глаза незнакомки сияли ярко, даже с дальнего конца комнаты. Она подошла к стражникам и перекинулась с ними парой слов, но так тихо, что я ничего не расслышала. Один из них молча кивнул и открыл дверь, за которой оказалась еще одна пара стражников. Где-то в глубине души я почувствовала гордость за то, сколько охраны они решили выставить вокруг меня.

Затем женщина подошла к полке и взяла оттуда две склянки: одну – маленькую и приплюснутую, а другую – высокую и тонкую. Ее платок не свисал под волосами, как у жительниц маленьких городов, а был завязан в пучок на голове.

Она села ни низкий табурет рядом со мной, убрала мои руки с живота и подняла мою рубашку. Без какого-либо приветствия или представления.

Я моргнула и посмотрела на стражей, которые держали руки на мечах, но их глаза были устремлены строго вперед.

– Доброе утро? – прохрипела я и тайком проверила свои волосы. Они все еще были заплетены в косу под желтым платком. Женщина заметила это движение, но ничего не сказала.

– Я – Есилия, – она говорила тихо, но в ее голосе слышалась скрытая сила, напомнившая мне об отце.

Должно быть, Терен – нет, Энцо – говорил именно о ней. Правда, он не упомянул, что лекарь, к которому мы направляемся, находится во дворце. Затем я заметила, что мое кольцо исчезло, а вместе с ним пропал мой меч, сумка и даже сапоги. Я быстро проверила карманы юбки. Книги Рена тоже не было на месте. Они забрали все.

Чем дольше Есилия изучала мои раны, тем выше поднимались ее брови.

– Твоя инфекция прошла очень… быстро, – сказала она. – Даже для меня.

Я сглотнула, почувствовав, как пересохло мое горло, и подавила желание снова потрогать волосы. Она подняла бровь, но не стала комментировать мое поведение. Пожилая женщина взяла в руки миску и вылила в нее по несколько капель из каждой склянки, смешивая их вместе. Ее пронзительные зеленые глаза уставились на меня.

– Пей.

Я взяла миску и покрутила ее в руках, еще раз перемешивая ее содержимое.

– Где мои вещи?

Не говоря ни слова и почти не моргая, она лишь подняла бровь. За свою жизнь я поучаствовала в бессчетном количестве игр «в гляделки» с упрямыми придворными, но, похоже, эта женщина общалась с людьми только посредством бровей…

Я сделала глоток странной жидкости, и она обожгла мне горло, как будто я проглотила пучок еловых иголок.

– Что это? – прошипела я, вытирая рот тыльной стороной руки.

Ее губы сморщились, словно она сдерживала улыбку.

– Это облегчит боль.

Она собрала свои баночки и вернула их на полку, а затем скользнула между охранниками. К тому моменту, когда за ней захлопнулась дверь, жжение уже прошло, оставив после себя мягкий привкус.