Щуки в море (СИ)

— Непонятный стал! Всё сидит записки свои на компьютере набирает и перечитывает, даже репетитора по русскому попросил, а то пишет с ошибками. Он, пока слепой был, дневник вёл, — пояснил Матевосян. — Говорит: «Мне помогли — и я помогу!» Так это деньги иметь надо, чтобы помогать, а он бизнесменом быть больше не хочет, представляете? Не стал в своём финансовом восстанавливаться.

— Тифлопедагогом[3], что ли, хочет стать? — сообразила Ната.

— Вот-вот, этим самым педагогом. Помогать-то будет, а хорошо кушать не будет! Так что у вас за дело? Я же всё прекрасно понимаю.

— Скажите, у вас нет выхода на человека, который, что называется, «знает всё обо всех»? Ну, к кому с какой просьбой обратиться можно?

— Среди армян? Есть, конечно.

— А вообще в России? Понимаете, если этим вопросом займутся армяне, то будет выглядеть слишком нелогично, сразу лишнее внимание привлечёт.

— Таисия, а вы не хотите сказать мне

, в чём вопрос? Я-то всё равно уже знаю, что вы фея. И дальше меня не пойдёт, — добавил Хачатур Паруйрович. — Кстати, вы правильно сделали, что Махо вас в лицо не запомнил.

— Паспорт нужен, — решилась изложить Ната, согласившись с доводами Матевосяна. — Российский, любой регион, лишь бы официально выданный, не фальшивка.

— Именно российский паспорт? Армянский не подойдёт?

— К сожалению, нет, — призналась фея. — Девочку совершенно нереально выдать за армянку.

— Девочку? — удивился Матевосян. — Что за девочка? Надеюсь, ничего криминального, только что в обход официальной процедуры? Я же знаю — Лесная Сестра зла людям не делает.

— Нет, ни она ничего не натворила, ни с ней. Просто у неё никогда не было никаких документов.

— А она сама-то есть? Заметьте, откуда взялась — не спрашиваю. Знаю, бывает иногда такое, что всё детство без документов.

— Есть, могу даже познакомить, — рассмеялась Ната. — И фамилия есть, и имя-отчество, и дата рождения. А место рождения — это уж как получится.

— Знакомить не надо, это лишнее, — Хачатур Паруйрович уже представлял, к кому можно обратиться. — Завтра там же и в то же время, сможете? Нужны ещё данные её родителей, ну и фотографии, конечно.

— А отблагодарить?

— Его? Лучше не деньгами.

— Коллекционер? — поняла Лесная Сестра.

— Ещё какой!.. — протянул Матевосян. — Нумизмат просто фанатичный.

— Не вопрос. Какой страной интересуется?

— Средиземноморье средневековое, желательно века до пятнадцатого. После Колумба, он говорит, неинтересно уже — слишком много золотых монет в Испании начеканили.

— Найдётся, — Ната, разумеется, не стала говорить, что у Алины «найдётся» полный сейф такого добра. — Только, может быть, ему нужны конкретные дезидераты[4], а не всё подряд?

— Знаете, да. Давайте я уточню и через час перезвоню вам?

* * *

— Вам огромное спасибо от Каринэ! Догадалась, от кого на самом деле подарок, — Хачатур Паруйрович достал фотографию девушки в очень красивом рубиновом ожерелье. — Камни, я так понимаю, натуральные?

— Конечно, — подмигнула Ната. — Феи синтетики не дарят.

— Эх, познакомиться бы с вашим ювелиром! Хотя всё равно же не познакомите… Слушайте, а вы не думали открыть ювелирный салон? А то вокруг столько красивых женщин, а украшения на них — такая дрянь! Я вот не понимаю, как аляповатый кусок золота, пусть даже с бриллиантом, вообще можно называть «украшением»?

«Исаак Лазаревич то же самое говорил», — вспомнила фея. — «Неожиданная идея, но, если вдуматься, отнюдь не бредовая».

— В любом случае не завтра, — осторожно ответила она. — И потом, всё, что я дарю, нелегальное, даже пробы нет.

— Надо думать! — усмехнулся Хачатур Паруйрович. — Ладно, что это мы сразу о делах? Сначала кющать! — из армянской классики он на этот раз предложил кололик[5].

— Я должна извиниться, — призналась после ужина Ната. — В первый раз представилась не настоящим именем, меня вообще-то Наталия зовут.

— Вы что, думали, я вас Наташей называть стал бы? У самого такая же проблема! — понимающе посмотрел Матевосян. — Даже от жены с друзьями как-то неловко слышать «Хачик».

— Не потому, но Наташей всё равно не надо. Наталия или Ната. Давайте теперь к делу, — она выложила на стол первую из заказанных монет — генуэзский серебряный гроссо. — Конец двенадцатого века, одна из первых чеканок. Монета с затонувшей галеры, но оказалась между двумя другими, поэтому более-менее сохранилась.

— Ого, редкость! — Хачатуру Паруйровичу даже не пришло в голову сомневаться в подлинности монеты — не будет же фея впаривать фальшивку! — А данные?.. Да уж, действительно никакого отношения к армянам. Судя по фамилии, казашка? — он рассматривал фотографию Инессы.