Щукинск и города

Труба — её спасенье, страшно подумать, чем всё могло закончиться… а правда, чем? Страшно подумать… но когда удалось выползти из проклятого дома, у неё была одна мысль — на кладбище, надо на кладбище! Так хотелось прижаться к родному запаху, прямо стучало в висках — скорей, скорей, это всё, что у тебя осталось, оно там лежит, оно твоё… ужас! Оно вдруг оказалось рядом, такое яркое и чужое, и в то же время невыносимо своё, что и не оторвешься, захотелось влезть, распластаться внутри, расправиться, но это не получалось… оно будто выталкивало её изнутри, как будто ненавидело… и она его била и кусала, откуда только силы взялись… и потом всё же втиснулась, довольно криво, полусидя… и главное, зачем?! А потом такая усталость, такой коричневый сонный запах, ей подумалось — нормально… и тут она вспомнила Галю, этот жуткий голос из-под земли, Галя, Галя, она навсегда становится Галей! И вот какой-то мудростью, каким-то нечеловеческим усилием она стала думать о трубе хлебозавода, и это её спасло, вырвалась… а он не работал, уже была ночь, и опять потянуло в могилу, немного отлежаться… и слава богу, что она не поддалась и бросилась в эту трубу, вниз, прямо в цех! Вот это было правильное решение, это спасло! Там внутри не было никого, но всё пропитано этим питательным запахом! Особенно на втором этаже, где печь… да, теперь понятно — это не просто блажь, не дурная привычка, это её пища, её сила! Земля, деревья, ладан… это всё ерунда, это на закуску… ведь не спас же её запах земли, даже наоборот — мог погубить… она легла у самой печи и заснула, а проснулась от странного щекотания — лента с батонами двигалась в печь прямо сквозь её тело, да и вообще стало неуютно, ездили какие-то люльки, над головой противно скрипела металлическая полоса, в общем, заработал конвейер… Вот так и набиралась сил — днём висела над трубой, а ночью возвращалась в опустевший цех, сколько же времени прошло… неделя, месяц? Хотя нет, вокруг всё по-прежнему — деревья голые, люди в плащах и куртках, значит, не так уж много…

Так хорошо! Силы просто распирают! А тело уменьшилось до нормальных размеров и такое послушное, как один нерв, как порыв! Уже надоело сбрасывать булки с крутящегося стола и слушать визг жирных сортировщиц… а смешно было, когда одна дура рухнула на пол от страха и закрыла голову, как при бомбежке! Пролетать сквозь раскаленную печь тоже надоело… всё, завод надоел!

О, старуха, согнутая пополам! Семенит еле-еле, палочкой ощупывает, просто заживо разлагается, тебе пора уже сдохнуть, бабка, так… разогнаться как следует и ударить в затылок, ииии-и-и-и…!!! Ага! Упала! Ура!!! Ну что, померла? Нет, лежит-охает… схватилась за ногу, сломала, видать… какие там у неё кости, одно название… а если крикнуть тебе в ухо, а, бабуля? Может, окочуришься? А-а-а-ааа!! Пора помира-а-а-ать!!! Ноль эмоций. Ладно, неинтересно… неправильно упала. Вот если бы головой об асфальт, другое дело. Да хватит трястись, слюни пускать, вон, видишь? Мужик торопится к тебе на помощь, лучше бы он тебя добил, для твоего же блага…

Так, уже сумерки, сумерки-умерки… начинается сильное время, интересно… а если вот так попробовать, сработает сигнализация или нет? Класс!! И не одна, все подряд загудели, цепная реакция! Ишь, сторожа из будки повыскакивали, ну что, ну что, где?! Давай-давай, ищи, не найдешь… а я сейчас раскручусь и как дам тебе в лоб… ииии-и-и-и!!! Хо! Даже шапка слетела! Что, получил?! А если попробовать с тобой, как с дверцей шкафа, туда-сюда, что будет, а? Инфаркт? Или хватит с тебя? Нет, не хватит… а может, ты меня видишь? А то совсем рожу перекосило, ну, ну, вот же я, у тебя перед носом, придурок! Нет, ты не видишь… ииии-и-и-и-и!!!

*

Коньяк разбегается по телу, стало тепло и хочется снять свитер… они с Сережей курят прямо в комнате, Леночка и Юра некурящие… давно она так не смеялась, особенно когда Сережа рассказывал в лицах, как подружки почтальонши допытывались, можно ли кушать морских свинок, а то столько мяса даром пропадает… Теперь Юра вещает что-то заумное, дождался своего часа, маньяк… а она уже пьяна и, кажется, слишком долго смотрела на Сережу, он ей улыбнулся… он очень красивый, безумно… нет, ей нельзя столько пить, в глазах уже стало двоиться…