Шэ-Шэ

О н а (сквозь слезы). Как ты мог? Как ты мог? О н (глухо). Прости! О н а. Как ты мог? Как ты мог? О н (стонет, сползает на пол). Я не знаю... Прости... Я не знаю... Прости... О н а (заправляя свитерок в джинсы). Я пойду. О н. Подожди! (Подползает к ней, обнимает за колени). Прости! Ты будешь ненавидеть меня теперь? Я не хотел. Что-то случилось со мной... Страшно! Страшно! Я готов был тебя убить! Изуродовать! Зверски! Если бы ты не ударила меня... Не крикнула: "очнись!", я не знаю что бы я сделал! Как будто дьявол вселился... Если бы я верил в Бога так бы и подумал! О н а. И это любовь? Это любовь? О н. Я не знаю. Прости! Прости! Я люблю тебя! Только сейчас я понял, как я люблю тебя! О н а (плачет). Это любовь? Это любовь? О н. Что мне делать, скажи? Что мне сделать? Прости? Прости меня! Я люблю тебя! Я никого еще не любил до тебя! Никого! О н а. Я не могу тебя видеть. О н. Это все квартира! Эта квартира! Будь она проклята! Здесь вокруг мерзость! Она так и прет из всех щелей. Смотри! (Он бросается к кровати, залазит рукой под нее, шарит по полу у изголовья, достает что-то). Смотри! Эти журнальчики... Видишь? Видишь? А вот... презервативы... (Он бросает все это на пол). У Шэ-Шэ даже что-то вроде расписания составлено: кто, когда из его друзей пользуется этой квартирой... И я привел тебя сюда!.. О н а. Он хороший друг! О н. Он хороший друг. О н а. Он ведт помогает вам. О н. Да, помогает... О н а. Мне даже жаль его. Он вынужден где-то проводить время пока его приятели... О н. Я не должен был привозить тебя сюда! О н а. Почему? Мне даже начинает тут нравится... Если бы только немного убрать, стереть пыль - была бы миленькая квартирка... Я бы не отказалась здесь жить. О н. Самый центр! О н а (разглядывая комнату). Высокие потолки. Паркет, еще старый, красивый... Окна... Высокие двери... Воздух... О н. Я сейчас скажу тебе такое... Ты не поверишь... Я сам не верю... Я бы хотел здесь жить с тобой! О н а. Я тоже. О н. Я схожу с ума! Я чокнулся! Точно - я сумасшедший! Весь этот месяц я жил только одной целью - трахнуть тебя! Сейчас - чуть не изнасиловал! А теперь говорю такое! Может, это только снится? Как будто какая-то чужая воля сегодня ведет меня... Сначала - дьявол, потом - бог?.. Я подумал: вот если бы даже ничего не случилось и ты стала моей, по собственной воле... А дальше что? Ну, встречались бы... Мы даже не знаем ничего друг о друге. Только как зовут, сколько лет, где живем. И все... Я хочу рассказать тебе о себе, можно? О н а. Расскажи. О н. С чего начать? Рос тихий, интеллигентный мальчик. В благополучной, по общепринятым меркам, семье. Читал книжки: Вальтера Скота, Фенимора Купера, Дюма... Хотел был похожим на их героев: смелым, сильным, благородным. Сражаться из-за прекрасных дам... Хорошо учился. А однажды, заглянув на книжную полку, на которую до этого не заглядывал, открыл для себя поэзию - Блока, Лермонтова, Фета - и сам начал писать стихи... Я писал стихи, не веришь? О н а (улыбаясь). Не верю... О н. Вот видишь, ты не веришь. Да я и сам уже не верю! Но писал! А дело было в том, что я влюбился. Вернее, созрел, со всеми вытекающими от сюда последствиями... Прости, за невольный и достаточно пошлый каламбур! Ну, а созрев, - и первая любовь подвернулась... Чистая, книжная-такая любовь... И как водится в таких случаях, без взаимности... А в это время многие мои сверстники уже знали женщин, моя же сексуальная энергия, как это говорится по-научному, сублимировалась в поэзию, в подражания Саши Блоку. Прекрасная дама и прочее, в этом роде. Через какое-то время одна "прекрасная дама" сменилась другой, не менее "прекрасной дамой", потом треть ей... В итоге, я как-то начал понимать, что этим дамам совсем не нужен рыцарь, его достаточно посредственные вирши, а нужно нечто другое, более приземленное, в чем, как я догадался, у них и без меня недостатка не было. На этом мой поэтический пыл стал угасать, а расплывчатые желания приобрели вполне физические формы. Я обозлился на мир, на женщин и мечтал только об одном - быстрее стать мужчиной. Мне уже даже стало как-то все равно с кем, лишь бы была симпатичная... Ну, понятно... Короче, это открытие - мир совсем не похож на тот, который нарисован в книгах - было очень болезненным. И эти издержки моего воспитания, грубо выражаясь, дисгармония внутреннего и внешнего мира, очень плохо влияли на жизнь. Кстати, тут еще руку приложил Михаил Юрьевич со своими: "и скучно, и грустно... Любить, но кого же?.. А вечно любить невозможно..." Да и нужно ли, вернее, если и нужно, то... секс. А тут еще стал замечать, что и у родителей моих отношения не такие уж гладкие. В основном, видимость хороших отношений. Но какие-то странные командировки у отца, после которых дуется мать, или частые дежурства у матери, после которых не в духе отец... Да и вокруг... А у тебя? Как было у тебя? О н а. У меня - по-другому. У меня не было отца. Вернее, был, но погиб. Меня растила мама. Сколько помню, она всегда была со мной, да еще бабушка. Мужчины в нашем доме были редкие гости. И воспитание соответственное. Ты можешь смеяться, но у меня есть приданное. И свадебное платье. И иконка для венчанья... Продолжай! О н. Так вот, шестнадцать лет. Лето после девятого класса. Я впервые надолго остался один, родители уехали в отпуск. У меня был друг, очень похожий по мироощущению. Мы оба тяготились своей позорной, как нам казалось, девственности... Тебе, наверное, трудно понять... Мы были одиноки, в душе разброд... Плоть требовала своего... Это было мучение. Трудно даже рассказать все: как шаришь по книгам в поисках сексуальных сцен, грезишь наяву и во сне... И иногда после таких ночей становилось легче. Знаешь, бывает у мальчиков такое... полюции называется.