Шебаршин. Воспоминания соратников

Это во-первых, а во-вторых, сейчас развелось очень много политических жучков, которые готовы делать себе капитал на чем угодно, начиная с безобидных вещей, вроде заключения долгосрочных договоров о регулярных поставках навоза на Марс, кончая штуками обидными и опасными, способными пролить человеческую кровь. В том числе немало существует людей, готовых на чужой смерти просто погреть руки. Есть еще и в-третьих, и в-четвертых, и в-пятых… Аспектов этих много и ни один из них нельзя выпускать из вида.

Только вот Леонида Владимировича Шебаршина не вернуть. Увы! Мир без таких людей делается серым, неприглядным, тусклым — в общем, никаким. А это очень плохо. Для всех нас плохо.

Хотя официально считается, что Леонида Владимировича не стало двадцать девятого марта 2012 года, экспертиза сделала заключение, что смерть наступила все-таки тридцатого марта, глубокой ночью, где-то часа в четыре… А до этого он находился в кромешной, страшной темноте, совершенно один, в состоянии поединка самим с собой, оглушенный тревогой, болью, онемением, чернотой, внезапно навалившейся на него.

К сожалению, смерть в этом поединке взяла верх.

Валерий Поволяев, прозаик

Вместо эпилога

У автора эпилога к сборнику воспоминаний о безвременно ушедшем из жизни старшем товарище и искренне любимом командире — задача архитрудная, почти непосильная: не скатиться к некрологу, но и не гнушаться эпитафией. Лучшей эпитафией, несомненно, будут строки самого Леонида Владимировича, начертанные на памятнике ему на Троекуровском кладбище, с которыми познакомятся все, кто придет поклониться памяти этого Великого патриота Отечества.

Прав был тот поэт, который заметил, что «лицом к лицу лица не увидать — большое видится на расстоянии». Несомненно, сходом истории ярче высветится и роль генерала Шебаршина, разведчика-интеллектуала, разведчика-энциклопедиста, блестящего востоковеда и лингвиста, безумно любившего книгу. На фоне этой любви звонкой пощечиной в адрес «ящика для дураков» звучит его определение содержания сегодняшних ТВ-программ, которые являются «не только трижды пережеванными, но вдобавок ко всему и переваренными». Его тошнило от пошлости и пошлятины.

Свою главную, поистине историческую роль Л. В. Шебаршин сыграл за единственные сутки, когда волею обстоятельств в течение 24 часов возглавлял КГБ тогда еще существовавшего Советского государства. Именно его выдержка и понимание хода истории не допустили развернувшуюся в тот вечер на Лубянке вакханалию над памятником Ф. Э. Дзержинскому превратиться в кровавое побоище в центре Москвы с неизвестными последствиями для остальной части России. Он не допустил кровавой гражданской войны, ставя во главу угла мирную жизнь миллионов сограждан и будущее страны, которую он всегда считал способной к самоочищению и возрождению.

Как военачальник и как воспитатель-наставник, Леонид Владимирович был чрезвычайно требовательным к подчиненным. И он имел на это исключительное право, поскольку к себе он предъявлял десятикратную требовательность, чему его научила жизнь, в том числе жизнь разведчика, в которой редко подают бутерброды с икрой к кофе со сливками, зато не жалеют сухой корки с глотком воды. Шебаршин достойно прошел это испытание «зеброй» из светлых и черных полос службы и жизни, что, собственно, для него было одним и тем же.

А потому закончу я эпилог выдержками — эпитафией из стихов Иосифа Уткина:

Нам всем дана отчизнаИ право жить и петь,И кроме права жизни —

И право умереть.Но отданные силойНагану и петле, —Храним мы верность милой,Оставленной земле.

Кипит, цветет отчизна,Но ты не можешь петь!А кроме права жизни,Есть право умереть.

Вячеслав Трубников, генерал армии,

чрезвычайный и полномочный посол РФ, Герой России