Шебеко

— Договорились. Но пока мы плаваем лишь в небесах.

— Это точно! — почему то с грустью произнес друг. — Пока мы располагаем лишь розовой мечтой… Кстати, — оживился Валера, — недавно был в Первомайском. И знаешь, кого встретил? Валю! Передавала тебе ослепительный привет… Все интересовалась твоими планами. Я, конечно, не растерялся. Взял да ляпнул, что ты собираешься в Московский госуниверситет якобы на факультет радиоэлектроники. Валя изменилась на глазах. Схватилась за грудь, захлопала своими роскошными ресницами. «Вот это да!»— шепчут ее губы… И представляешь, у меня вот здесь, — и друг показал на сердце, — завихрился ураган… Но я, конечно, джентльмен, и виду не подал…

Коля рассыпал смешок, выслушав друга. Если бы позволяли обстоятельства, Валера в жизни бы своего не упустил. Палец в рот ему не клади — откусит, и спасибо не скажет. И в нем проснулась ревность:

— Так она же встречается с хлопцем. Фролов мне об этом рассказывал…

— Мало ли что встречается? Как поступим в институт — все девки будут наши. Запомни это раз и навсегда! Шутка ли — студент!

— Но пока мы с тобой всего лишь кандидаты в студенты, — поправил друга Коля.

— Пока — да, — миролюбиво согласился Валера. — Но учти: впереди у нас — надежды! Ну ладно, хватит молоть языком. Пошли!

Друзья вспорхнули во двор. Валера решительно приблизился к мотоциклу и стал на ощупь проверять гайки и винты:

— Тянет?

— Пока тарахтит…

— Вот и прекрасно! Давай рванем на всей скорости…

— Ты вначале заведи мотор, — подсказал Коля, — а то он не слишком-то уважает посторонних.

Валера надулся. «Не с таким барахлом справлялись. Подумаешь, «Ковровец»… Мой «ИЖ» по всем параметрам выше на порядок». И он презрительно фыркнул:

— Не заведется, так заставим, верно?

Он резво поправил подкранник, сделал подсоску и крутанул заводку. Мотор зачихал, но снова смолк, будто набравшись воды. Красивые черные брови Валеры сошлись на переносице.

— Видимо, придется толкать…

— Вот с этого и надобно было начинать… А то — механик, высший разряд…

Валера вовсе обиделся. «Придет время, — с горечью заключил юнец, — как ты заговоришь совсем по-другому… — Он вновь бросил уничтожающий взгляд на мотоцикл. — Неужели с этой дрянью я не справлюсь?» Но запыленный мотоцикл загробно молчал и неизвестно что держал за пазухой. Рисковать в этой непростой ситуации авторитетом Валере не хотелось. И он коротко бросил:

— Ладно, садись ты за руль…

* * *

А Леня дневал и ночевал с мыслями о том, как бы покрепче выучить формулы и постулаты за десятый класс. То, что исход смертельных баталий за институт полностью зависит от математики — в этом он был убежден на все сто. От разгоряченных мыслей и дум, от возможных провалов, недочетов при штурме вузовских высот он заранее дрожал как осиновый лист. Хотя выступления учителей в памятный вечер и убедили его, что он лучший из лучших, но в океанских глубинах своего сознания он все же понимал, что на деле могут быть ситуации, обстоятельства, явно неподвластные ему. Здесь, в средней школе, на него напыщенно работал авторитет, а в безвестных краях его нет. Там он всего лишь абитуриент, и не больше. И вот эта неизвестность, страх перед борьбой за институт пуще всего и давили на него, заставляя удвоить энергию.

Когда во дворе тормознул мотоцикл, и когда к нему приблизились товарищи, Леня почувствовал лишь неудовольствие. «Носит вас нечистая сила… Как пить дать украдут два часа!» Но выбора за ним ребята не оставили — они ветром ворвались в добротный дом и окружили Леню.

— Садитесь! — Леня невольно должен был принимать добродушный вид. Он сорвался на кухню и притащил табуретку. — Что нового? Как ваша учеба? Институт хоть выбрали?

— Коля уже для нападения наметил Свердловск, — коротко выложил Валера.

— И что там?

— Уральский лестех… Звучит?

— Неплохо… — промямлил Леня, а сам отметил: «Ерунда, мелочь…»

— А что касается меня, — пояснил Валера, — то улыбается Чебоксарский сельхозинститут. Сдается мне, что мы все при деле… Только не знаем, где Леня будет куковать…

— Казанский авиационный, — внушительно изрек Леня и встал в насмешливую позу. — Ну как?

— Сила! — Коля искренне подивился размаху товарища.

«Он-то справится, — вновь кольнуло сердце, — ибо усердствует неимоверно. Не тебе чета!»