Шедевр

Изабелла покровительствовала искусствам, заказывая выдающимся художникам эпохи Ренессанса свои портреты. Ее заказы выполняли Мантенья, Корреджио, Перуджино и Лоренцо Коста, но Леонардо да Винчи сделал с нее лишь рисунок, который теперь находился в Лувре.

В возрасте шестидесяти лет Тициан, самый великий венецианский художник той эпохи, нарисовал Изабеллу д’Эсте дважды. Один портрет являл собой изображение пожилой Изабеллы, другой передавал ее девичью красоту. Из двух портретов на сегодня остался лишь последний. Именно из-за него я прилетела в Вену.

Наконец я нашла шедевр, написанный Тицианом в 1534–1536 годах, всего за два года до создания Гольбейном «Кристины Датской». На картине Тициана Изабелла нарисована по пояс и одета в меха и расшитое узорами платье. Петра, вернувшись домой, наверное, уже разрабатывает дизайн этого наряда. Изабелла изображена немного вполоборота и смотрит на зрителя с некоторого расстояния. Ее юное милое лицо серьезно и отражает ее поглощенность своими интересами. Она загадочная и необычная, отстраненная и решительная, быть может, немного похожа на волевую Жаклин Квинет.

Все же я испытывала разочарование от поездки. Строгость этого холодного благовоспитанного австрийского города казалась несовместимой с горячим нравом Изабеллы эпохи Ренессанса. Во всяком случае я так думала. И Тициан в своем произведении был со мной согласен. Но, возможно, эти чувства вызваны моими собственными проблемами, а не городом? Ведь мнение самой Изабеллы мне неизвестно.

Мне очень хотелось вернуться в Лондон и подвести итоги. Тем не менее, слова Гая не выходили у меня из головы: «Картина Леонардо, хоть это и набросок, полнее раскрывает ее образ». Нужно признать, что менее известная работа, возможно, действительно поможет мне разгадать образ Изабеллы, в отличие от слишком официального портрета, написанного Тицианом.

Оставив Изабеллу, я решила, что пора попросить Гая об еще одной услуге.

— Приезжай прямо сейчас, — повелительным тоном сказал он. — Не надо возвращаться домой. Ты можешь взять билет на прямой рейс до Парижа.

Я послушалась, села на самолет до Парижа и, прилетев, поехала из аэропорта Шарля де Голля прямо в Лувр, где ждал меня Гай. Я испытывала беспокойство от необходимости составить окончательное представление о королеве итальянского Возрождения. Гай без предисловий провел меня к рисунку. Как только я его увидела, я поняла, что не зря приехала в Париж.

Мы стояли перед рисунком в полуосвещенной комнате. Обыкновенный рисунок углем, с использованием красной охры для волос и кожи и желтой пастели для платья. Изабелла была изображена в профиль. Глядя на рисунок, я поняла, что такое «шедевр» в самом прямом значении этого слова. Гай не мог не заметить выражения бурного восторга на моем лице. Он старался не выглядеть самодовольным.

— Цвета просто необыкновенны! — прошептала я.

— Использование желтого делает рисунок единственной пастелью, оставленной Леонардо, — ответил Гай. — Благодаря уже одному этому факту рисунок уникален.

Я долго и пристально смотрела на Изабеллу. Что особенного я нашла в обычном рисунке?

Изабелла была нарисована в классической позе, в отличие от менее канонического стиля, использованного Леонардо позже в «Джиневре деи Бенчи» или «Моне Лизе». Изабелла повернула и немного наклонила голову, совсем как на монете, которую я видела в Вене. У нее были выразительные черты лица, резко очерченный нос и большие глаза. Рот, изогнутый в мягкой полуулыбке, густые и длинные волосы, сложенные руки.

— Она была беременна? — небрежно спросила я.

Гай пожал плечами.

— Согласно хроникам, это возможно. Так утверждают и некоторые критики. Они также говорят, что модель, послужившая прообразом Моны Лизы, тоже ждала ребенка. В обоих случаях они указывают на круглые лица и фигуры, а также на тот факт, что на обеих женщинах нет ни одного кольца.

Я решила сверить даты. В рисунке чувствовалась поглощенность женщины земными заботами, каким бы «сухим» ее изображение ни казалось за счет техники исполнения; в нем также было ощущение реальности: густые, шелковые на вид волосы, теплая кожа. Я уже знала, что Изабелле очень хотелось иметь свой портрет, выполненный Леонардо, и художник не обманул ее ожиданий.

— Четыре года герцогиня Мантуанская просила Леонардо нарисовать ее портрет, — сказал Гай. — Можно заметить, насколько этот рисунок схематичен. Он явно выполнен с целью перенести его на холст. Очевидно, Леонардо собирался написать полноценную картину, но у него репутация художника, который не заканчивал свои произведения.

— Думаю, он был слишком занят изображением улыбки Моны Лизы.

Гай рассмеялся:

— Надеюсь, Изабелла осталась довольна результатом: в этом рисунке, который является настоящим шедевром, художник выполнил часть своего обещания.