Шедевры еврейской мудрости

Дов Бер согласился на это предложение, хотя вначале был категорически против, ибо крайне негативно относился о Баал Шему, которого считал еретиком. Дов Бер был уверен, что человек может сделать свою жизнь осмысленной только путем перенесения страданий и несчастий, тогда как Баал Шем всячески старался смягчить боль и открыто проповедовал свою теорию о том, что только дух радости может наполнить жизнь смыслом.

Было уже за полночь, когда Баал Шем отозвался на просьбу и приехал в дорогом пальто и меховой шапке. Он зашел в комнату и протянул больному рабби «Книгу радости», которую тот начал читать вслух.

Дов Бер успел почитать не более минуты, как Баал Шем прервал его.

– Чего-то не хватает, – сказал он. – Чего-то недостает твоей вере.

– Чего же? – спросил больной.

– Души, – ответил Баал Шем Тов.

Толкование ребе Исраэля

Это не помешало магиду Дов Беру стать наследником учения Баал Шем Това.

Ребе Дов Бер всегда молился по утрам в полном одиночестве. Однако, когда в конце богослужения наступал черед молитвы «Ничто не сравнится с нашим Господом», он просил кого-нибудь из учеников собрать миньян (десять взрослых людей, необходимых для общей молитвы), чтобы завершить утренний ритуал вместе.

Однажды утром в миньян был включен молодой человек по имени Иаков Ицхак Горвиц (много лет спустя ставший известным как Хозе-провидец из Люблина). Когда Дов Бер увидел Иакова Ицхака, он воскликнул:

– Неужели вы не могли найти никого другого? Он же ни на что не годен. От него будут одни неприятности!

Ученики были удивлены грубым тоном и оскорбительными словами своего ребе, но промолчали, и никто из них не побежал искать Иакову Ицхаку замену.

– Ну ладно, – вздохнул магид.

Возвращаясь к молитве, он возгласил:

– Ничто не сравнится с нашим Господом!

Едва отзвучали эти вступительные слова молитвы, как Иаков Ицхак упал на пол.

Ребе и ученики бросились к потерявшему сознание юноше. Когда все обошлось, Дов Бер проворчал:

– Говорил я вам – этот парнишка расстроит всю молитву. Только я сказал: «Ничто не сравнится с нашим Господом!» – как он моментально ощутил в этих словах сокровенный смысл: «Нет ничего, кроме Господа». И стоило ему лишь осознать это, как чувство обособленности от мира покинуло его, и он потерял сознание. Найди вы для миньяна кого другого, кто не воспринимает сокровенного смысла слов, наше утреннее моление давно бы уже закончилось.

Толкование рабби Исраэля

Сравнение и противопоставление – отражение сущности человека. Но если встречаешься с чем-то в буквальном смысле несравненным?

Вот, например, Бог. Его невозможно отделить от остальной реальности. И потому пытаться познать его при помощи сравнения и противопоставления – все равно что стараться укусить собственные зубы или понюхать свой нос. Это попросту невозможно.

Именно это всякий раз открывал себе ребе Иаков Ицхак, когда пробовал вообразить Бога: в тот же миг разум хасида рассыпался, и он терял сознание. Как сказал Дов Бер, Иаков Ицхак был ни на что не годен – или, переставив слова, – годен на Ни-что: Божественное Ничто, все порождающее.

Некоторые последователи хабада придерживаются обычая включать в свои молитвы моменты безмолвного созерцания. Хасид сосредотачивается мыслью на откровениях учения, раскрывающих истинный смысл слов молитвы, которые он собирается произнести.

Как-то раз Альтер-ребе попросил своего сына Дов Бера рассказать ему, какие тексты тот в последнее время обдумывает во время подобных медитаций.

– Я размышляю о словах псалма: «И склонятся пред Тобою все племена и народы», – ответил Дов Бер и, поколебавшись, спросил отца: – А ты? На что ты опираешься в своих молитвах?

– На пол и на скамейку, – буркнул Альтер-ребе.