Читаем Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2] полностью

На этот раз шагов было больше, потому что вместе с двумя палатными сторожами выступал и «директор» мертвецкой — грязный, полупьяный Кузя.

— Прикажете, ваше высокородие, класть!

— Кладите!

— А... а мне, ваше высокородие, для чего изволили явиться?

— А ты чего же боишься, что твои покойники убегут? — пошутил ординатор.

— Иван Дмитриевич, — повернулся старший врач к тому месту, где стоял Путилин. Повернулся — и поразился.

Впрочем, не он один поразился: мы все тоже испу­стили возглас удивления.

Путилина не было! Путилин исчез!

Я сразу понял, что исчезновение моего гениального друга не спроста.

— Тс-с!.. — выразительно шепнул я и посмотрел на старшего врача и ординатора. — Мой друг, родственник этой умершей девушки, уехал уже домой.

Я, откровенно говоря, импровизировал наугад, зря, не зная, надо это, или не надо. Кто отгадает хитроумные «диспозиции» этого бога русского сыска?

— Несите! — пожал плечами старший врач.

«Господи... упокой душу ее... Ой, страшно, милушки, страшно!» — словно встревоженный улей, зашепталась палата.

Дрожащими, слабыми руками больные женщины творили крестное знамение.

Унесли покойницу.

— Где же ваш знаменитый друг? — обратился ко мне старший врач.

Я только руками развел.

— Где? Разве я знаю, господа, где? — Но, может быть, коллега, вы посвящены им в его планы?

Я усмехнулся.

— Вы, очевидно, плохо знаете Путилина. Он у меня постоянно исчезает под носом.

— Что же нам делать? — опешили врачи.

— Ждать.

— Но чего же? Теперь ночь...

— Ждать, когда он явится... Впрочем, если вы устали, коллега, отправляйтесь спать. Я с дежурным ординатором пободрствую до утра.

— Вы полагаете, коллега, он вернется?

— Убежден в этом.    

— Пойдемте опять в дежурную. Спать я не могу. Это дело меня так волнует, что тут не до сна.



УЖАСЫ БОЛЬНИЧНОЙ МЕРТВЕЦКОЙ. ОСКВЕРНИТЕЛЬ ТРУПОВ



Путилин быстро шел по огромному больничному двору. Вот и мертвецкая.

Дверь была полуоткрыта.

Он, войдя в нее, зажег свой знаменитый потайной фонарь.

— Бр-р!.. Обстановка не из приятных. Ах, этот про­клятый запах!.. Однако надо осмотреться.

Великий сыщик подошел к ряду мертвецов.

Под столами-нарами — пустое пространство. Путилин влез туда.

— Но ведь так плохо будет — увидят — шептал Путилин.

«А простыня?» — мелькнула счастливая мысль.

О, Путилин ничего не оставлял без внимания!

Он стянул край зловонной простыни. Дрожь отвращения пронизала его.

— Помоги, Господи, выдержать! О, если бы знали те, кто нас обидно клеймит презрением, сколько ужасных нравственных и физических пыток приходится испытывать нам для торжества правосудия. Я бы попросил какого-нибудь синьора очутиться в моем теперешнем положении. О, фарисеи, фарисеи!

Душно, тесно сидеть под нарами.

Какая-то отвратительная, густая жидкость, нестерпимо зловонная, скатывается капля по капле по простыне.

— Пытка... пытка!..

— Да неси, дьявол, скорей! — раздался отвратительно сиплый голос.

— Несу!

Путилин затаил дыхание.

Послышались в мертвецкой грузные шаги.

Руками, дрожащими от волнения, пьянства, поднял Кузьма простыню с трупа умершей девушки.

— А-х-ха-ха! — захлебнулся он.

— Ишь, какие кралечки к тебе прибывают, Кузя! — широко осклабился один из сторожей.

— Полно озоровать-то! — сумрачно отрезал другой носильщик. — Мертвая, чай.

— Знамо дело, мертвая...

— Так чего же лясы-то точишь?

— Потому, красивая больно девушка...

— Клади, складывай, — суетился Кузьма.

Ушли печальные носильщики.

В мертвецкой остались только Кузя и скрытый под нарами-столами Путилин.

Как напряженно, как жадно смотрел великий сыщик на страшного мертвецкого сторожа!

— Да или нет? — проносилось в его голове.

Сторож убавил свет в лампе.

— Милая ты моя... Ох, красивая ты моя! — как-то всхлипнул он.

Он припал жадными устами к лицу девушки.

— Погоди, погоди... Я тебя хорошо устрою... Тебе будет хорошо спать...

Сторож мертвецкой пошел куда-то в угол и вытащил засаленную подушку.

— Вот, вот... теперь тебе будет удобнее лежать, — Безжизненно свешивается головка девушки.

Волосы рассыпались. Глаза еще полуоткрыты. В них, этих прелестных глазах, в которых еще так недавно билась, сверкала юная жизнь, теперь царит смерть. Они затуманились, потускнели, эти глаза.

— О-го-го-го! — прокатился по мертвецкой исступленный крик.

Как не привык Путилин к всевозможным видам, этот безумный крик ошеломил даже его.

— Один я! Один! Один я с тобой! — продолжал выкликать Кузя.

Страшный урод сторож приплясывал. Очевидно, он был сильно пьян.

Ха-ха-ха!.. Ого-го-о-го! — взвизгивал он.

Потом, вдруг, опасливо осмотрелся.

— А если сейчас еще принесут?.. Надо торопиться... дверь надо запереть, — вырывались у него слова с хриплым ревом.

Он, пригнувшись, низко опустив голову, бросился к дверям мертвецкой.

— Стой... шалишь… теперь без зова не войдете ко мне.

Лязгнул запор.

Отвратительный сторож заложил засов двери.

— Так-то вот будет спокойнее, хе-хе-хе! Сначала — постучитесь, а потом уж войдете.

Путилин, как он рассказывал мне потом, почувствовал, что у него волосы подымаются дыбом.

— Ну, милушка, к тебе теперь я иду!

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза