Шейх

— Не дождётесь! — зло процедил он, мысленно матеря и «этих уродов» и «туман», столь подпортивший ему вылазку и самого себя за то, что прежде, чем предпринять это действие, не пробежался по окопам и не проверил наличие оставшихся патронов в пулемёте Тушина. Вот только хватило бы у него на это времени?

— Сдавайся, и ты умрёшь легко! — похоже, говоривший уже понял, что сдаваться никто не собирается.

Эх, если бы у Сергея были лишние патроны, он бы ответил длинной очередью, а так приходилось выжидать удобного момента. Пользуясь укрытием, Ефимов сместился вправо и ещё к тому же повернул вправо и ствол пулемёта. И он угадал: выскочивших во фланг боевиков смело градом ударивших им навстречу пуль, но и Сергей почувствовал, как его предплечье обожгло болью. Рукав начал заполняться кровью. Взгляд опять коснулся ленты — кургузого отрезка — в пятнадцать — двадцать патронов. Рука непроизвольно снова потянулась к гранате.

Ваха.

— Какого шайтана ты всё ещё возишься? — радиостанция Вахи ожила голосом Ибрагима. — Добей сукина сына! Попинай его труп, — Ибрагим позволил себе шутку, — и возьми мне, наконец, остальных. — Последние слова Келоев буквально проорал в едва выдержавший такой напор микрофон.

— Сделаем! — Ваха даже самому себе не признался бы, что обрадовался такому приказу. В злобе появившаяся мысль взять русского живьём уже обошлась его моджахедам в три трупа, а спец всё ещё продолжал сопротивляться. Но отмена собственных приказов — это проявление слабости, а проявлять слабость Ваха не собирался. Так что команда Ибрагима поскорее покончить с наглым спецом поступила как нельзя вовремя: — ВОГами огонь!

Старший прапорщик Ефимов.

Из всех криков, раздававшихся в лесу, Сергей смог вычленить и понять только одно слово — «ВОГи». И почти тут же вокруг залопались разрывы, брызнули мелкие осколки и понеслись во все стороны, срубая остатки небольшого кустарника, вминаясь в неподатливую древесину деревьев, впиваясь своими рваными краями в мягкую человеческую плоть. Под прикрытием плотного огня противник подбирался всё ближе. Терять стало нечего…

«Олеся, прости! — прошептали потрескавшиеся губы, перед глазами возник улыбающийся сынишка, а вот навстречу, распахнув ручонки для объятий, бежит дочурка…. Не увидеть… никогда… никогда больше… — нет, так неправильно, так не должно быть!»

А враги всё ближе.

Сергей выдернул кольцо гранаты…

Ваха.

В какой-то момент Ваха понял, что им удалось сломить сопротивление русского. Залповый огонь из подствольников принёс свои плоды. Вот только жаль, что и у его моджахедов почти не осталось этого боеприпаса. Но бой подходил к концу, а потом боекомплект легко можно было пополнить. Благо проблем с поставками оружия пока у их отряда не существовало.

— Ты — туда, ты — туда, ты — обходи оттуда! — кричал Ваха, размахивая руками и заставляя своих воинов охватывать цепью столь удивительно удачливого противника. Сам же Ваха тоже постепенно приближался к уже давно умолкшему спецу. «Может, он уже мёртв?» — с надеждой подумалось боевику, но что-то подсказывало ему, что это не так. И потому он не стал торопиться. Теперь, как ему думалось, лишняя минута не играла никакой роли.

Рядовой Алексей Гаврилюк.

Алексей слышал стрельбу, слышал прорывающиеся сквозь неё крики, слышал, как кто-то спешно оттаскивает раненых и ждал, что каждую последующую секунду придут они. Ствол по-прежнему в подбородок, и палец на спусковом крючке то чуть сжимался, выбирая холостой ход, заставляя внутренне содрогнуться и замереть в ожидании страшного, то снова расслаблялся, словно разрешая выпить ещё один глоток воздуха. Этими движениями Алексей как бы подготавливал себя к тому, что в следующий раз палец должен будет сжаться сильнее. На бледном, обескровленном лице отчётливо проступили сжатые до предела скулы.

— Было бы легче сделать ЭТО, если бы он был не один. Вдвоём проще… Никто не захочет показать своей слабости… Вот бы командир был рядом… Хотя, если бы командир был рядом, этого, может быть, делать и не пришлось?

А там, где мог сейчас находиться командир группы старший прапорщик Ефимов, раздавалась трескотня выстрелов и грохот многочисленных разрывов.

Старший прапорщик Ефимов.

Ефимов выдернул кольцо гранаты… «Так не должно быть, ты сам учил другому!» — не мысль, а всего лишь искра мысли, разжёгшая костёр протеста. — «Так не должно быть!» — уже как клятву повторил Сергей, сразу же вслед за очередными разрывами вскочил на ноги и, размахнувшись, изо всех сил бросил гранату в сторону противника, затем нагнулся, подхватил пулемёт и, начав стрелять, рванулся в направлении ставших уже своими окопов.