Шекспир

Когда Шекспиру было девятнадцать лет, вскоре после того, как он женился, стратфордские десятинные земли отошли к некоему Ральфу Хаббарду. Двадцать два года спустя их перекупил у него Шекспир.

Сделка произошла летом 1605 года. Согласно контракту Шекспир уплатил прежнему владельцу Ральфу Хаббарду четыреста сорок фунтов стерлингов. За это он получал право на доход с этих земель, которые приносили в год шестьдесят фунтов стерлингов. Правда, из этих шестидесяти Шекспир должен был вносить семнадцать в кассу стратфордской корпорации и пять фунтов — первому откупщику этих земель, тому, у кого перекупил это дело Хаббард. Шекспиру оставалось чистыми тридцать восемь фунтов стерлингов дохода. Как подсчитал Ф. Халидей, один из новейших биографов Шекспира, такой доход составлял девять процентов годовых на вложенный капитал. За десять-одиннадцать лет, таким образом, можно было полностью вернуть потраченные на это деньги, после чего десятинные земли приносили владельцу все новый и новый доход.

Сделка с десятинными землями еще более упрочила положение Шекспира в Стратфорде. Не забудем, что у него жила здесь семья — жена и две дочери. Сам он тоже все чаще и дольше оставался в Стратфорде.

Джон Уорд, бывший священником в Стратфорде, сорок пять лет спустя после смерти Шекспира беседовал с теми из его земляков, кто знал его, и записал следующее: "Я слышал, что мистер Шекспир был человеком врожденного ума без какого бы то ни было образования. В молодые годы он постоянно был в театре, а в более зрелые годы жил в Стратфорде и снабжал сцену двумя пьесами ежегодно, и это приносило ему такой большой доход, что он тратил, как я слышал, около тысячи фунтов стерлингов в год". Это он выяснил в порядке знакомства с городом, в котором занял важную должность духовного пастыря большой общины. Понимая, что Шекспир — предмет гордости своих сограждан, Уорд после только что приведенной записи сделал для себя особую пометку: "Запомнить, что надо почитать пьесы Шекспира и знать их так, чтобы не оказаться неосведомленным по этой части…"

Как видим, Уорд относился серьезно к своим обязанностям. Тем не менее он не очень надежный свидетель: в поздние годы Шекспир уже не писал по две пьесы в год. Уорд преувеличил в два раза. Вероятно, он преувеличил и расточительность Шекспира. Стратфорд становился все более пуританским городом. Если в детские годы Шекспира его отец, в бытность городским головой, охотно разрешал актерам давать представления, теперь в городской корпорации преобладали пуритане, и по их требованию театральные представления в городе были запрещены.

Своими доходами и приобретениями недвижимого имущества Шекспир показывал землякам-пуританам, что его занятия вполне респектабельны и приносят ему такой доход, о каком многие из них и мечтать не смели. Вероятно, пуританские сквалыги еще больше сердились на Шекспира за это. Но вреда они не могли причинить ему, богатому домовладельцу, землевладельцу, джентльмену и личному слуге его величества, не раз бывавшему при дворе самого короля.

Три шедевра

Если бы архивы сохранили нам больше документов об этих годах жизни Шекспира, то сколько бы их ни было, по важности они все равно не могли бы идти ни в какое сравнение с тем, что мы знаем и без них. В годы, о которых мы рассказали только что, то есть между 1604-1606 годами, Шекспир написал три пьесы, которые наряду с "Ромео и Джульеттой" и "Гамлетом" составляют вершину его мастерства в жанре трагедии.

В дневнике дворцовых развлечений за 1604 год имеется запись: "Актерами его королевского величества. День всех святых, то есть первого ноября. В Банкетном зале дворца Уайтхолл пьеса, называющаяся "Венецианский мавр". Если это и не была премьера "Отелло", то, во всяком случае, пьеса была новой.

Сохранились любопытные свидетельства успеха трагедии. Поэт Леонард Диггз вспоминал много лет спустя: "Как наслаждались зрители, с каким восхищением уходили они оттуда (из театра. — А. А.), тогда как в другое время они не стали бы слушать ни строки из "Катилины"; "Сеян" 100был тоже слишком утомителен, им больше нравились "честный" Яго или ревнивый мавр…" И уж совсем трогательное открытие сделал один шекспировед, обнаруживший в метрических записях округа Шордитч в Лондоне регистрацию крестин. Некто Уильям Бишоп, по-видимому, большой любитель театра, под впечатлением трагедии Шекспира окрестил свою дочь, родившуюся в 1609 году, Дездемоной, хотя в святцах такое христианское имя не числится.