Шекспир курит в сторонке

А еще Карфагеныч надавил на нашу жадность, пообещал оплатить расходы и рассказал о получении более миллиона рублей, эта сумма составится из подношений гостей. И этот хитрый жук не опустошил мой счет до конца, оставил пять тысяч рублей на случай, если я поеду в магазин. Конечно, чтобы он успел спокойно смыться.

Я потрясла головой, позвонила Коробкову и спросила:

– Ты где?

– В офисе, – ответил Димон.

– У тебя есть на телефоне эсэмэс-услуга от банка? – в надежде на утвердительный ответ спросила я.

– Сообщения о тратах? Нет, зачем они мне нужны? А что случилось? – удивился Димон.

– Открой онлайн-сервис и глянь, сколько денег лежит на твоем счету, – приказала я.

– Зачем? – засопротивлялся Коробок.

– Надо, – вздохнула я, – помнишь, вы с Лапулей и Карфагенычем ездили покупать платье?

– Такое разве забудешь, у меня голова сразу заболела, – пожаловался Димон, – чертов Каро счетами тряс, а Лапа тряпками. Она там совсем в неадеквате была! Рюшечки, воланчики, фестончики, белые штаны.

Я сделала стойку.

– Какие белые штаны?

Коробок тихо засмеялся.

– Я люблю Лапу, но не всегда понимаю ее мудрые речи. А в тот день она была в ударе, покажет платье, потом наклонится ко мне и на ухо шепнет: «У него белые штаны, как там, где много диких обезьян». Вау! – вскрикнул хакер.

– У тебя на карте пять тысяч, – нервно сказала я, – остальное испарилось утром через банкоматы.

– Откуда ты знаешь? – ошалело спросил Коробок.

– Готова спорить, что у Каро Финогеновича в том магазине не взяли наличные, – вздохнула я.

– Да, – подтвердил Димон, – точно. Я оплатил покупки картой, будущий тесть совал мне конверт, но я его не взял, вполне могу найти средства на невестин прикид. Кстати, Карфагеныч опустил цену ниже плинтуса.

– Нам надо научиться внимательно слушать Лапулю, – остановила я Коробкова, – не зря она про белые штаны намекала.

Объяснив взбешенному Димону тактику мошенника и обсудив с Наташей, как в дальнейшем обезопасить свой счет от таких потрясений, я приехала домой и нашла Лапу на кухне, за столом кроме нее сидели еще три незнакомые красавицы.

Увидев меня, они разом вскочили, расцеловали Лапулю и бросились в прихожую.

– Я тебе благодарна за коробочку, – сказала одна.

– Ты мне жизнь наладила, – заявила вторая.

– Никто так подругам не помогает, – возвестила третья.

Мне уже не первый раз захотелось узнать, о каких таких загадочных коробках идет речь, но сначала следовало выяснить кое-что другое. Едва за блондинками захлопнулась дверь, как я повернулась к будущей матери Зайчика.

– Лапуля, Карфагеныч честный человек? Извини за вопрос, но ответь.

Она схватила меня за плечи.

– О! Танечка! Нет! Он омерзительный.

– Остап Бендер, – вздохнула я.

– Как в кино, – закивала Лапа, – всем врет. Элен от него ушла, потому что отец у своей мамы золотые украшения украл, а ухитрился все на жену свалить!

Как правило, люди от волнения теряют способность четко выражать свои мысли. С Лапулей получилось наоборот – ее речь стала вполне разумной.

Свекровь обвинила в воровстве мать Лапы, и Элен убежала из дома. Она так больше и не вышла замуж и умерла, когда дочь закончила школу. С отцом и бабушкой Лапуля больше никогда не встречалась, хотя отлично их помнила. На момент, когда Элен полностью разорвала отношения с мужем, девочке стукнуло десять лет. Мама не стала скрывать от дочери причину, по которой им пришлось покинуть родной дом. Впрочем, Лапа и без нее знала правду о своем отце. Тот всегда был авантюристом, беззастенчиво обманывал людей и не смущался присвоить чужие деньги. Один раз Каро Финогенович на глазах у остолбеневшей от изумления дочери незаметно сгреб с прилавка ювелирного магазина дорогой браслет и на крейсерской скорости покинул лавку.

Лапе тогда было семь лет, и она рассказала о происшествии и маме, и бабушке. Элен растерялась, а Каро возмутился, схватился за голову и заорал:

– Гадкая девчонка! Да, мы были в ювелирном, я купил любимой матери на день рождения медальон. А дочь стала выпрашивать серьги, пришлось объяснить, что она до них пока не доросла. Я думал, она все поняла, а мерзавка решила отомстить, замазать отца грязью!

В процессе ора в руках Каро волшебным образом возникла коробочка с подвеской, Лапа поняла, что он ухитрился спереть две вещи. Дешевую преподнесет бабушке, дорогую продаст, а деньги спрячет. Лживость отца была феерической. Ну, и чем закончилась та история? Лапу выдрали ремнем, бабушка с той поры иначе как «мерзавкой» внучку не называла, а мама не переставала говорить дочери до поступления ее в институт о том, как плохо врать. Даже несмотря на то, что сама стала жертвой клеветы.

– Ты училась в институте? – поразилась я и прикусила язык, надеюсь, Лапа не обидится на мой удивленный возглас.

– На учителя математики, – ответила Лапа, – но работала недолго, мне в школе не понравилось, дети-то хорошие, а преподаватели – бррр! Очень противные.

Вот тут я, забыв обо всех приличиях, разинула рот. Представить Лапу в качестве педагога невозможно, но увидеть ее в роли математика, решающего уравнения?! Это фантастика! Скорее я станцую на сцене Большого театра партию Одетты!