Шекспир, Жизнь и произведения

Но, несмотря на все свои недостатки, он отличался смелостью, энергией и великодушием, обладал выдающимся, независимым и очень обширным умом. Начиная с 1598 г., когда он впервые вступает в кругозор Шекспира, и вплоть до конца своей жизни он является - насколько мы можем судить - тем из современников великого поэта, имя которого упоминается чаще всего рядом с именем Шекспира. Это последнее затмило в глазах потомства, особенно вне Англии, соединенное с ним имя Бена Джонсона, но в тогдашних литературных кружках оба поэта считались главными драматургами столетия, хотя Бен Джонсон никогда не пользовался такой всеобщей популярностью, как его великий соперник. Но особенно любопытно то обстоятельство, что Бен Джонсон принадлежал к числу тех немногих людей, с которыми Шекспир находился в постоянных дружеских отношениях, и который исповедовал определенные эстетические принципы, совершенно противоположные шекспировским. Хотя, вероятно, его разговоры могли легко утомлять, тем не менее, они должны были казаться Шекспиру поучительными и интересными, так как Бен далеко превосходил его своими историческими и филологическими познаниями и преследовал совершенно иные художественные идеалы. Бен Джонсон отличался большим драматическим умом. Он никогда не драматизировал, подобно современным ему поэтам, какую-нибудь новеллу, не обращая внимания на отсутствие единства и цельности в сюжете и на противоречия с местными, географическими и историческими условиями. Как истинный сын каменщика-архитектора он создавал с архитекторской правильностью весь драматический план изнутри самого себя, и так как он обладал притом большими познаниями, то старался избегать, по мере возможности, ошибки против местного колорита. Порою он как бы отступает от него (в его пьесе "Volpone" можно подумать, что действие происходит не в Венеции, а в Лондоне, а пьеса "Рифмоплет" напоминает иногда не древний Рим, а Англию), но все эти отступления вызваны сатирическими выходками против современности, а вовсе не равнодушным отношением к подобным деталям, характеризующим всех прочих современных драматургов и в том числе Шекспира. Основной контраст между ними можно выразить короче всего следующим образом: Бен Джонсон разделяет мировоззрение классической комедии и латинской трагедии. Он не рисует характеры в их внутреннем развитии и с их неизбежными противоречиями, а выводит типы, отличающиеся лишь немногими основными качествами. Он рисует, например, хитрого паразита или чудака, не выносящего шума, хвастливого капитана, порочного анархиста (Каталина) или строгого ревнителя чести (Катон), и все эти личности являются всегда, при каких угодно условиях, тем, что выражено в самых этих словах. Карандаш, которым он обводит их контуры, отличается некоторой сухостью, но рисунок исполнен так твердо, что переживает столетия. Вы не забудете его, несмотря на всю его странность, вы не забудете его, потому что автор клеймит с неподдельным негодованием низость и злобу, создает карикатуры и фарсы с неистощимой веселостью.

Фарсы Бена Джонсона напоминают иногда мольеровские, но что касается беспощадной силы сатиры, отмечающей его пьесу "Volpone", то вы ее найдете разве только в комедии Гоголя "Ревизор". Не над его колыбелью склонились грации, а над колыбелью Шекспира, и тем не менее и он, этот тяжеловооруженный поэт, возвышался порой до истинной грации, позволял иногда отдыхать рассудку, который все так стройно обдумывал, и логике, которая созидала такие солидные постройки, и возносился, как истинный поэт эпохи Ренессанса, в волшебное царство чистой фантазии с его разреженной атмосферой. Он писал в высшей степени свободно и быстро аллегорические "маски", представлявшиеся во время придворных празднеств, и доказал своей пастушеской идиллией "Грустный пастушок", написанной, по-видимому, на смертном одре, что мог легко конкурировать с лучшими современными писателями даже в области чисто романтической поэзии. Но он обнаружил свою самобытность не в этой сфере, а в своем умении наблюдать современную действительность и современные нравы, на которые Шекспир не обращал обыкновенно никакого внимания, описывая и рисуя их только косвенным путем. В пьесах Бена Джонсона кишит город Лондон, характеризуются верхние и нижние слои общества, особенно последние, выступают те люди, которые посещали таверны и театры, которые наполняли берега Темзы и площади города, шутники, поэты, актеры, перевозчики, скоморохи, медвежатники, торговцы, жены богатых мещан, фанатики-пуритане, помещики из деревни, чудаки всех видов и всяких сословий, и каждый говорит своим языком, своим наречием, своим жаргоном. Никогда Шекспир не воспроизводил так добросовестно будничную жизнь.