Шелепин и ликвидация Бандеры

Впрочем, в стенограмме ХIII съезда комсомола слова Семичастного изложены так:

— Мы хотели бы особенно сердечно и тепло напутствовать нашего друга и товарища Александра Николаевича Шелепина, который уходит на большую партийную работу.

При упоминании имени Шелепина зал встал и бурно зааплодировал.

— На протяжении многих лет, — продолжал Семичастный, — товарища Шелепина знают в комсомоле как талантливого руководителя, хорошего организатора комсомола и молодежи, принципиального коммуниста, как душевного и чуткого товарища. Позвольте от имени ХIII съезда ВЛКСМ сказать ему комсомольское спасибо и пожелать от души такой же плодотворной деятельности и на новом ответственном посту.

Шелепин попросил слова:

— Дорогие товарищи! Трудно выступать в такую минуту… Я на всю жизнь сохраню в памяти те годы, которые провел в комсомоле. Позвольте мне, товарищи, от всего сердца выразить вам, делегатам съезда, и товарищу Семичастному, который здесь так хорошо говорил обо мне и моей деятельности, большую благодарность за ту высокую оценку, которую вы дали моему скромному труду… Все, что было сказано хорошего в мой адрес, все это я отношу в адрес коммунистической партии Советского Союза… Разрешите мне на этом съезде заверить вас, товарищи, заверить Центральный комитет КПСС, что я и впредь не пожалею своих сил, а если придется, я готов отдать жизнь за дело нашей партии, за генеральную линию нашей партии, за дело коммунизма!

Решение о переходе Шелепина на Старую площадь товарищи по комсомолу встретили аплодисментами. Все понимали, какой важный пост он занял. Он отвечал за подбор и расстановку руководящих кадров во всех республиках, кроме Российской Федерации. Шелепинский отдел состоял из региональных секторов, плюс секторы профсоюзных и комсомольских кадров, переподготовки руководящих кадров, организационно-уставных вопросов.

Сорокалетие комсомола в октябре пятьдесят восьмого проводил уже Семичастный. После пленума ЦК ВЛКСМ Хрущев пригласил руководство комсомола поужинать. Николаю Месяцеву запомнился спор между Климентом Ефремовичем Ворошиловым и Анастасом Ивановичем Микояном о том, что полезнее для молодежи: водка с перцем или армянский коньяк. Пришлось секретарям ЦК комсомола выпить и того, и другого, чтобы не обижать уважаемых спорщиков…

На Старой площади Шелепин проработал всего несколько месяцев. 25 декабря того же 1958 года, когда Александру Николаевичу было всего сорок лет, он совершенно неожиданно для себя перебрался со Старой площади на площадь Дзержинского, чтобы возглавить Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР. А его место в аппарате ЦК занял Владимир Семичастный.

Трудовые дни на Лубянке

Вскоре после ХХI партийного съезда Хрущев вновь публично высказался в пользу «разумного сокращения» КГБ. 24 февраля 1958 года, выступая накануне выборов в Верховный Совет СССР перед избирателями Калининского избирательного округа Москвы, Хрущев заявил:

— Мы и внутренние силы — наши органы государственной безопасности — значительно сократили, да и еще нацеливаемся их сократить…

Первый секретарь ЦК КПСС объяснил это намерение уверенностью советского руководства в своем народе. 7 апреля Шелепин откликнулся на пожелание первого секретаря служебной запиской в ЦК:

«Вы, Никита Сергеевич, совершенно правильно говорили в своем выступлении перед избирателями Калининского избирательного округа о необходимости дальнейшего сокращения органов госбезопасности».

Шелепин предложил сократить аппарат на три тысячи двести оперативных работников и объединить некоторые структуры внутри комитета госбезопасности. Предложение было принято президиумом ЦК 17 июня 1959 года.

Даже после сокращений штаты госбезопасности были втрое большими, чем до войны (см. журнал «Отечественная история», N 4/1999). Заняться оперативным работникам было нечем. Дела выдумывались. Летом пятьдесят седьмого года в Барнауле посадили по пятьдесят восьмой статье уголовного кодекса человека, который бросил пустую бутылку в бюст Ленина. Алтайский краевой суд дал ему пять лет.

5 февраля 1960 года вышло совместное постановление ЦК и Совета министров о совершенствовании структуры КГБ. Реорганизация привела к значительному сокращению штатов. Это не прибавило Шелепину симпатий внутри аппарата.

— Я заканчивал железнодорожный институт в Новосибирске, — рассказывал мне генерал Виктор Георгиевич Буданов. — И мне предложили поехать в школу КГБ, чтобы получить специальное образование. Не знаю, что меня подвигло — либо осознание необходимости, важности этого дела, либо элемент романтизма. Я закончил контрразведывательную школу, и тут нас уволили. Было сильное разочарование, потому что учились мы все с большим удовольствием. Каждый увлекся важностью предстоящих задач, но, увы… Я был тогда молодой, не женат, без квартиры. Но тогда нам обещали и, в отличие от сегодняшнего дня, дали жилплощадь, пусть маленькую, как офицерам, увольняемым из армии.

Виктору Буданову повезло — его пригласили вернуться в КГБ, и он охотно согласился, что со временем привело его к генеральским погонам: